— Знаю, сынок. Я всегда тобой гордилась. Береги себя, и меня не забывай…
Мишка открыл глаза и сразу закрыл их, настолько ослепительным было солнце. Он встал, держась за перильца и, повернувшись спиной к солнцу, внимательно осмотрел крыльцо. Ничего необычного не было в этом крыльце. Тогда он тихо позвал:
— Мама!
Тишина. Но ведь только что, мгновение назад он разговаривал с ней. Растерянно он прошел по дорожке к летней кухне и там несколько раз позвал маму. Никакого ответа. Он вошел в дом, разбудил брата.
— Коля, мама умерла.
Брат спросонья переспросил:
— Какая мама?
— А у нас что, две мамы?.
— Что это ты придумал?
— Она только что была здесь.
Николай с изумлением и тревогой вглядывался в лицо младшего брата, вероятно, пытаясь разглядеть в нем признаки безумия.
— Она была здесь. Мы сидели на крыльце, разговаривали, но я не видел ее. Узнал ее по голосу. Она сказала, что всех, кто на том свете, увидеть невозможно.
— Может, тебе это приснилось?
— Я разговаривал с мамой, — упрямо повторил Мишка.
Невестка тоже проснулась, при последних Мишкиных словах повертела пальцем у виска. Мишка пошел к себе в комнату.
В полдень почтальон принес телеграмму, в ней было три слова: «Мама умерла ночью».
Тридцать лет он прожил в Питере. Совершенно случайно оказавшись в этом городе, он прижился в нем. И хотя работа занимала большую часть суток, он находил время полюбоваться этим удивительным созданием архитектурной мысли, его улицами и площадями. Он гулял по Английской и Дворцовой набережным, мимо площадей, вытянутых вдоль Невы, окруженных царскими дворцами и государственными учреждениями, и не переставал удивляться пышности и великолепию «Северной Венеции», как принято было называть этот город.
Жить в Питере, особенно в первые годы, было трудно. Он скучал по яркому сибирскому солнцу, по своим землякам-сибирякам, общительным и понятным, по чистым сибирским рекам. Низкие темные облака, сырость, постоянные дожди — все это давило, заставляло постоянно вспоминать край своего детства и юности. Да и люди здесь были более замкнутые, обособленные, ревниво оберегающие свой внутренний мир.
Питер — это два города. Исторический и обыкновенный, типовой, каких сотни. Типовые для простоты называют «спальными районами». Вначале и он жил в таком районе, а через несколько лет переехал в центр, в настоящий Петербург. Жить в исторической части города тоже нелегко, как будто живешь в музее, всегда на обозрении. В спальных районах — большая скученность и масса неудобств. Чего стоит одна дорога до дому! Однако он не задумывался об этом — не было времени. Главным смыслом его жизни была работа.
В Сибири он выучился на строителя и своим упорством и настойчивостью многого добился в профессии. Ему стали поручать все более ответственные объекты. Они хоть и находились в городской черте, но были прикрыты от людского взгляда. Все они строились для того, чтобы выпускать продукцию оборонного назначения. Он гордился подобным доверием, хотя мало кто знал, какой ценой достаются ему эти успехи… Дома его не видели сутками. Но это сверхнапряжение делало его сильным, выносливым и уверенным в себе человеком. Он поднимался по служебной лестнице, но каждая последующая ступенька давалась все тяжелее. Пришло время, когда ему доверили руководить крупнейшим коллективом, выполнявшим самые ответственные задачи. Жить он стал на работе, а с родными встречался по большим праздникам. Надо отдать должное его любимой жене Нине, которая понимала его и заботились о нем.