Подойдя поближе, я оглянулся. Рядом была пустыня. За ней море. За ним прекрасная природа. Где-то там вдалеке возился песок, со своей букашкой. Небо, изображая глаза нового мира, бродило туда-сюда, меняя оттенки цветов. А возле дома с окнами гулял сквозняк мыслей из окон.

Я вернулся. Шум пропал.

– Тоже интересно, – сказал новый мир, исходя из нового опыта общения. – необычно.

– Да, подумал я, не отвечая ему.

Я подошел к дому вплотную. Наверно, в первый раз. Исходя из нынешнего меня. Я прикоснулся к нему, больше не допуская визуальных искажений. Зная, что они приведут к зуду. Мне очень хотелось познать этот портал. Возможно, даже, переместиться куда-нибудь. Отправиться путешествовать. И наконец, найти папу.

Я также знал, что потом все продолжится. Что мы также начнем общаться. Дойдем до определенного зуда. Начнем расслаиваться, и соединяться. А потом, опять потеряем друг друга.

– Злая бесконечность! – Подумал я. – Но ничего не поделаешь, либо двигаться, не замечая повторности. Либо, исчезнуть навсегда. Хотя, кого я обманываю? Как исчезнуть? Если, через все это множество я, через весь зуд, опять придешь к себе. И круг замкнется.

Я остановил болтовню, и полез на дом. Это первое, что пришло моей земной голове. Около дома я больше мыслил, чем делал (создавал).

Я карабкался, срываясь и падая. Взлетал, и скатывался. Пытался зацепиться, проникнуть внутрь. Но это здание было похоже на объект в игре, которому не присвоили программу действия.

– Гроб с костями! – Подумал я, отходя от этой затеи.

Я присел на песок, уставившись только в ту часть нового мира, где была пустыня.

– Опять хандра? – Спросил кто-то.

Я не ответил. И даже, не стал задаваться вопросом, кто это был.

Смотря на постоянную пыль песка, как внутри, так и снаружи, лишь меняя ее местами. Я думал, что все также, как и в месте, где пыль бывает только от ветра. Здесь, в новом мире, пыль пылилась независимо ни от чего. И выглядела пыльно и в пыльном состоянии, и в осевшем.

Как в принципе, и на земле. – Даже, если пыль оседает, перестает дуть ветер. Она все равно, спускаясь вниз, не меняет своего предназначения. Она лишь меняет идиотское объяснение ума, выдавая его за разумную истину. Также, как мысли читателя сейчас, что все меняется, когда пыль вытирают. Да нет. Глазки свои прилепите к пыли, на тряпку, а потом дальше, по пути следования пыли. Исчезла? Тогда тсссс.

– Идея! – Воскликнул я.

Что-то пришло в голову. Да, именно в голову. Рядом с домом я совсем стал терять волшебные свойства восприятия. И мне приходилось, сначала думать, потом обсуждать. Соглашаться, и наконец испытывать. В общем, все то, что можно было сделать одним молчанием и созерцанием, в глубине нового мира, подальше от дома.