И опять зуд. Снова болтовня.
Ко мне подбежала букашка, которую я подарил волшебному песку. Она широко улыбнулась, растягивая ротик из шали. И протянула ко мне ручки из проводов. Получилось забавно, когда мы попытались обняться. Этим жестом, она попыталась все исправить. Но, как назло, я увидел еще, и ее глазами, и мыслями.
– Ты забавная! – Сказал я, который я человек.
– Очень милая! – Произнес я – новый мир.
– Букаха. – С любовью в голосе прошептал я – песок.
– Медузка, с разными лапками, – крикнул я, что находился в одном из окон, другого мира, того самого дома, где меня, то расслаивало, то соединяло.
– Ты похожа на бабочку! – Недоумевал тот я, который затерялся в множестве меня, где-то на своем, а может и нет, месте.
– Спасибо тебе! – Поблагодарил я, в обличье уныния этой пустыни. – Ты пытаешься мне помочь выбраться из этого болота. Я вроде застрял, и не могу двинуться дальше. Хотя понимаю, что меня ничего не держит.
– А может тебе сейчас интересно так? – Спросил я, который был маленькой медузой.
– Возможно надоело махать волшебным восприятием, и строить одно и тоже? – Спросил тот я, что покоился в осознании букашки, с лапками ежа.
– Или тебе хочется поговорить со своими созданиями? – Сказала точная копия песка, но в уменьшенном виде. – Всегда строить, рисовать, сочинять, также надоедает. Захочется посмотреть, поговорить, послушать.
Я умилялся, с одной стороны. И поддерживал, с другой стороны. С третьей, пытался все это понять. С четвертой, благодарил…
Зуд продолжился.
– Странно, – подумал я, – кто-то же слышит этот зуд, из множества я. Иначе бы его не было.
Я думал только об одном в этот миг, в миг рождения того я, который слышит зуд. В миг осознания. Я думал, почему я слышу этот зуд? Что изменилось? Почему я оказался вахлаком, который, одновременно, надел на себя весь гардероб? Почему так происходит?
– Может быть реальность состоит из осколков зеркала, которое постоянно разбивается, и собирается вновь? Без начала и конца. Как зацикленная анимация.
Кто спросил последний вопрос, я не знал. Мое восприятие превратилось в густую массу вопросов. Практически без ответов. И даже, если ответы прорывались в эту гущу, то они тут же ее заполняли. Превращаясь в то же самое. В густую массу, но уже из ответов.
– Реальность – это осколки реальности? – Прозвучал вопрос. А за ним ответ. – Да, осколки – это реальность.
Теперь пространство, а именно восприятие, наполнилось хаотично-разрозненной массой из вопросов и ответов.
Затем, буквы перемешались, как и все собеседники, какого-то там я.