— Почему?
— Мы ссорились… все время… Но все равно оставались вместе, несмотря… Возможно, именно из-за этого…
— Это самое трудное, — сказал я. — Довести до конца.
— А ты сам?
Мы никогда раньше не говорили о моем браке.
— У тебя же были и другие, почему ты все еще женат?
Мне нечего было ответить, кроме жалкого:
— Я не из тех, кто уходит.
Ты откинулась на спину, уставилась на белый потолок и сказала, что понимаешь. Немного помолчав, я спросил:
— Потому что ты оставалась с тем… парнем… даже при том, что не была счастлива?
Ты кивнула. И объяснила, что он тоже не был счастлив, но он, по крайней мере, понял, когда уже пора заканчивать, когда слишком много несчастья, когда все слишком затянулось.
— А я нет, — сказала ты. — Я никогда этого не понимаю.
Мне так хотелось сказать, что ты научишься, но как я мог это сделать, если и сам ничего об этом не знал.
Это объясняет, почему единственной причиной нашего расставания стал твой отъезд из города и из страны.
Все это время ты подавала в аспирантуру в разные университеты за границей. Собирала документы и рекомендации, писала обоснования и рассылала их специальной курьерской почтой. Спустя месяцы начали приходить письма о приеме (и одно с отказом). Ты сделала выбор. Вот сюда, объявила ты. Теперь ты должна была на какое-то время уехать домой, а уже оттуда — в город на реке. Мой год с тобой подошел к концу. Странно, но мы не говорили об этом — может быть, потому, что всегда знали, что это должно закончиться.
Ночью перед твоим отъездом мы заказали еду на дом и ужинали возле обогревателя, который можно было больше не включать. Потом перебрались на диван, как в нашу самую первую ночь. Комната освещалась лишь светом уличных фонарей, но и в нем я различал изгибы твоих плеч и груди, линию шеи, когда ты подымала голову в наслаждении, округлость бедер. Ты целовала меня все так же самозабвенно, как будто никогда в жизни не будешь целовать никого другого. В этот момент я чувствовал себя любимым. Надеюсь, ты тоже.
Когда я через несколько дней вернулся в квартиру, она была пуста. В комнатах не было никаких следов твоего присутствия; одежда исчезла, пакетики шампуня опустели. Я и не ожидал найти тебя тут. Я накрыл мебель чехлами и бродил среди них, словно призрак.
Могильщик
Вначале, любовь моя, мне в глаза бросились твои колени.
Мы встретились на кухне, на следующий день после того, как все мы заселились в эту квартиру. Кухня была общей. Нас было шестеро студентов со всех концов света. Сначала мне понравились все. Ну, по крайней мере, все девушки. Парень, кажется, он сказал, что из Норвегии, понравился мне меньше. Он казался таким типа крутым белым парнем, и было ясно, что скоро это начнет меня раздражать. А еще он был слишком бодрым, это тоже действовало на нервы. В комнате напротив моей жила американка из Камбоджи. Она была прелестной, с мягким лицом, как полная луна, густыми бровями и пухлыми губами. Она была очень молоденькой и приехала по студенческому обмену, что означало, что она проживет тут только несколько месяцев. В следующих комнатах жили норвежец и немка, у которой были самые светлые волосы и самые голубые глаза, когда-либо виденные мной. Она была ходячим арийским воплощением, но при этом очень приятной. Кажется, у нее был приятель. Он уходил от нее каждое утро. Ближе всех к выходу жила японская студентка с прямыми длинными волосами, как черный водопад, а напротив нее — ты. Ты тоже была очень красива, но, как уже было сказано, лучше всего были твои колени.