— Алло?

Майор прошел по коридору и пересек приемную жандармерии.

— Пьер? — спросил звонивший. — Что за бардак ты там развел?

Ньеман даже не успел ответить.

— Меня тут засыпали жалобами!

— Кто ж это?

— Не валяй дурака. Я, кажется, тебе ясно сказал: действуй помягче.

— Это убийство, Филипп. Без всякого сомнения. Так что мягкость отменяется.

Толкнув плечом входную дверь, он вышел наружу. На стоянке царила тьма, непроницаемая, как вязкая смола…

— И у тебя есть доказательства? — спросил Шницлер после короткой паузы.

— Пока только предположения, но очень убедительные.

— Если ты отразишь это в рапорте, можно выиграть время.

— Моя помощница этим уже занимается.

— Какая еще помощница? Я думал, ты работаешь один.

— Я имею в виду местную жандармерию. Они дали мне в напарники капитана, женщину.

Прокурор сбавил тон:

— Да, верно, я и забыл. Ладно. Так что произошло, как ты думаешь?

Ньеман коротко изложил ему свои предположения. Кража произведения искусства. Драка. Неумышленное убийство. О камне он умолчал: Шницлер не любил сложные версии.

— А свод?

— Либо он просто не выдержал тряски лесов, либо вор сознательно его обрушил, чтобы замаскировать свое преступление.