Но яблоко от яблони недалеко падает. Несмотря на успехи в логике и точных науках, Аде передался бунтарский дух отца. В возрасте 12 лет она решила сконструировать себе крылья. Девочка подошла к проекту с методичностью ученого, страстью француженки и воображением дочери поэта. Она скрупулезно изучала разные материалы — бумагу, промасленный шелк, перья, исследовала анатомию птиц и даже начала работу над книгой «Наука о полетах», иллюстрируя ее собственными рисунками.
Ум, эрудиция и склонность к научным занятиям не сделали ее сухарем. Редкая прозорливость и невероятная для ее возраста образованность сочетались в Аде с ранним пробуждением чувственности, характерной для всей ее семьи. В семнадцать лет она влюбилась в домашнего наставника и сбежала с ним, но парочку засекли родственники учителя, и, всю в слезах, барышню вернули домой. Вскоре ее представили ко двору. Она блистала на балах и стала, если можно так выразиться, звездой тусовки — но наука влекла ее не меньше, чем сердечные дела. В занятиях физикой и математикой она точно не была легкомысленна. Ада называла себя аналитиком и метафизиком, а свой научный метод — поэтической наукой.
Математические формулы для Ады были живыми, пусть даже и потусторонними существами, которые меняли формы, чтобы путать людей, но были ясны для провидцев. Она считала математику и метафизику одинаково ценными инструментами для исследований «невидимых миров вокруг нас».
ПЕРВЫЙ БИРЖЕВОЙ АЛГОРИТМ
Магия цифр увлекла Аду до такой степени, что она стала играть на скачках —и продулась в пух и прах. Чтобы отыграться, она разработала математическую систему, которая должна была предсказывать выигрышные номера. Это был прообраз современных биржевых аналитических моделей, которыми пользуются как трейдеры, так и изощренные трейдинговые боты. Все это происходило в эпоху, когда по незаселенным Соединенным Штатам еще бродили стада бизонов, а наибольшую прибыль Британии давали не финансовые операции, а торговля рабами, которые покупались в Африке за ракушки и сотнями тысяч поставлялись в США. Чуть позже Британия нашла другой неиссякаемый источник кэша: торговлю наркотиками, по дешевке производимыми в Индии и втридорога поставлявшимися в Китай.
Легких денег по Лондону ходило тогда немало, и как сейчас спекулянты криптовалютой не скупятся на кокаин и «Ламборгини», золотая молодежь того времени азартно просаживала деньги на бегах. Образовав из своих поклонников синдикат, Ада Лавлейс убедила их инвестировать в предприятие, куда каждый из них внес серьезную сумму. Однако что-то в алгоритме пошло не так, все закончилось провалом и гигантскими долгами, которые после смерти Ады взял на себя ее муж.
О супруге, за которого она вышла двадцати лет от роду, новоиспеченная леди Лавлейс вспоминала нечасто. А вот увлекающегося своего отца любила, и когда умерла, то завещала похоронить себя рядом с ним. Умерла она в 36 лет, как и он — еще одно доказательство того, что математика и поэзия странным образом связаны.
«Леди Фее», как называл Аду ее не менее знаменитый учитель Чарльз Беббидж, было суждено войти в историю науки как первому на Земле программисту. Она написала первый алгоритм для математической машины Бэббиджа, которую тот назвал «аналитическим двигателем». Машина Бэббиджа считается первым компьютером, построенным, правда, не на электричестве, которое тогда было такой же странной экзотикой, как сегодня квантовые компьютеры, а на принципах механики. По структуре, впрочем, машина Бэббиджа ничем не отличалась от современного компьютера, да и цель у нее была такая же: быстрое и безошибочное произведение вычислений. Ада Лавлейс поняла, что применять машину можно где угодно, и написала для нее первую на свете программу.
Математик и философ, Бэббидж был воплощением образа чокнутого профессора. Кто на кого влиял сильнее — он на свою ученицу или она на него —неизвестно, но оба весьма выделялись на фоне своих чопорных соплеменников. Мем «британские ученые» имеет достойную историю. Бэббидж подсчитывал все, что встречал на своем пути: велосипеды, собак, экипажи, женщин, мужчин, детей, чернокожих, закрытые и открытые калитки, высокие и низкие заборы, разбитые и целые стекла. На стекольную тему он даже написал работу «Таблица относительной частоты причин разбития оконных стекол». Выяснилось, что из 464 исследованных образцов 14 были разбиты «пьяными мужчинами, женщинами или детьми». Подход обещал многое для будущих исследователей влияния пьянства на общественный порядок.
Хулиганские выходки плебеев настолько возмущали философа, что он запустил целую кампанию борьбы за мораль, а чтобы обосновать свои выводы, написал работу, «Обозрение уличных непотребств», где подробно проанализировал 165 непотребств, случившихся на протяжении 80 дней — то есть исследовал примерно по два непотребства в день. Особенно математик ненавидел уличных органистов, ущерб от деятельности которых было не так просто измерить.
Ученый гневно писал: «Трудно оценить страдания, которые обрушились на многие тысячи индивидуумов, и вполне весомые убытки для множества интеллигентных людей, вызванные потерей их времени из-за музыки органистов и от подобных непотребств.»
Помимо прочего, Бэббидж занимался криптографией и кодами, и не изобрел биткойн только потому, что был занят разработкой офтальмоскопа, который придумал раньше Гемгольца.
Бэббидж повлиял даже на Маркса, который позаимствовал у кембриджского математика тезис, что промышленники внедряют разделение труда, чтобы увеличить не производительность, а прибыльность. В самом деле, производительность — ведь для капиталиста величина абстрактная, а прибыль — вполне конкретная, осязаемая. С Марксом его объединяла уверенность в возможности если не сегодня, то в близком будущем решить проблемы общества, организовав его на рациональных началах.
Подобные оптимистические идеи витали в атмосфере викторианской Англии, которая не сердилась на мир за то, что грабила его как могла, и бурно развивалась во всех направлениях.
Оба мыслителя считали, что чем больше люди изучают законы природы, тем сильнее убеждаются в том, что множество ее форм основано на действии нескольких простых принципов. Только Бэббидж называл это божественным промыслом, а Маркс — историческим материализмом.
МАТЕМАТИКА ПРОТИВ РАСПУЩЕННОСТИ
Тем временем непотребства продолжались. Шарманщики продолжали терроризировать формирующийся средний класс низкопробной музыкой Мендельсона и Генделя. Стекольщики только успевали вставлять новые стекла за уличными сорванцами и анархистами. Бэббидж начал искать выход из окружавшего его социального хаоса на путях науки. Так он придумал «Аналитический двигатель», который и считают прообразом Искусственного интеллекта. К сожалению, ни один прототип так и не был закончен при жизни изобретателя, но и сегодня его схема вдохновляет исследователей. Отдельные части незаконченного механизма Бэббиджа демонстрируются в Лондонском Музее Науки, а в 1991 году «Аналитический двигатель» был построен в точности по его схеме. Ожидали чего угодно, но только не того, что модель заработает именно так, как и было задумано изобретателем. Позднее, уже в 2002 году, была построена другая вычислительная машина Бэббиджа, «Дифференциальный двигатель».
Наша прекрасная леди Лавлейс была восхищена обеими машинами. Бэббидж, покоренный красотой и умом девушки, называл ее математической феей и числовой волшебницей, и был уверен, что ее восторги будут выражены не в эмоциях, а в деле. Так и вышло. За девять месяцев в 1848-49 годах Ада сформулировала методы работы с вычислительной машиной. Сначала она перевела с итальянского книгу математика Луиджи Менабреа, который написал об «Аналитическом двигателе» большую статью. Изобретение было пионерским, в таких вещах практически никто не разбирался, и, несмотря на то, что концепция устройства понравилась Майклу Фарадею, другие английские ученые не увидели в нем пользы и смысла. Еще более чуждой идея казалась аристократам из круга, к которому принадлежала Ада. Но женщина не унывала и продолжала работать. К переводу она приложила свои примечания, которые были втрое больше самой статьи. В них она объяснила, чем отличается «Аналитический двигатель» от «Дифференциального», а также во всех деталях описала метод вычисления на «Аналитическом двигателе» ряда чисел Бернулли. Эта была очень подробная инструкция, фактически машинный код, который и считается первой в мире программой.
ДИЗАЙНЕРСКИЕ ПЕРФОКАРТЫ
Прообраз искусственного интеллекта обязан своим рождением не только поэзии, эксцентричности и стремлению поставить математику на службу обществу, но и моде. Дело в том, что Бэббидж применил в своей вычислительной машине программный принцип работы ткацкого станка, изобретенного в 1804 году Жозефом Мари Жаккардом. «Жаккардова машина» использовалась для производства тканей, ковров и скатертей с большими и сложными узорами. Требовалось управлять перемещением большого числа нитей основы одновременно. Жаккард придумал делать это с помощью двоичного кода, записанного на первых в мире перфокартах. Они набирались по заданному узору, соответствующие отверстиям нити поднимались или нет по принципу «есть отверстие-нет отверстия». Затем челнок прокидывал нить в образовавшийся зев, формируя двусторонний орнамент, где одна сторона являлась цветовым или фактурным негативом другой. Фактически это была первая машина с программным управлением.