Колл вскинулась, подалась вперед. Ей обязательно нужно было сказать об этом Рипли, заставить ее понять.
– Стреляй! – отчаянно крикнула она. – Ну же, стреляй! Со мной это уже случалось!
Колл было все равно, если пули разнесут ее на части, лишь бы они уничтожили эту кошмарную тварь. В конце концов, в этом и заключалась ее цель, верно? Спасти человечество от чудовища. От этой мысли ей стало легче.
Но Рипли только мучительно скривилась и, к разочарованию Колл, даже не попыталась поднять ружье.
Корабль дернулся, и все трое участников этой странной сцены едва удержались на ногах.
В рубке Врисс отчаянно сражался с приборной доской, пытаясь не дать «Бетти» развалиться окончательно. Взгляд паралитика лихорадочно метался, пытаясь уследить за всем сразу. Он даже не смел взглянуть на изображение с камеры, на котором одна из этих тварей держала Колл в заложниках. Он не мог себе позволить об этом думать.
Рядом Джонер не менее яростно вцепился в управление, пытаясь вручную выровнять обезумевший корабль.
Они миновали границу ночи и дня, и в кабину пробился солнечный свет.
– Короткое замыкание… – предупредил Врисс напарника.
– Понял, – откликнулся Джонер.
– Десять минут до столкновения, – спокойно объявил компьютер, и Врисс впервые осознал, что он говорит голосом Колл.
Пока Новорожденный шипел и клекотал, прижимая к себе испуганного робота, Рипли поняла: единственным способом убить его теперь было сделать так, как хотела Колл. Поднять ружье Ди’Стефано и расстрелять чужого через ее тело. Но Рипли не могла так поступить. Это было бы все равно, что стрелять через Тритончика. Нет, ружье – точно не вариант. А что тогда?
Рипли смотрела на существо и пыталась отогнать подкрадывающееся уныние. У нее все болело, буквально все. Она была настолько измотана, что хотелось просто лечь и умереть. Господи, ну почему она не может просто лечь и умереть?
«Может, на самом деле робот – это я? – мелькнула безумная мысль. – Робот с единственной программой: действовать, невзирая ни на что. Боже, как я это ненавижу».
Новорожденный закричал от ярости. Его зубы оцарапали макушку Колл, но не сомкнулись. Понимал ли монстр, что эта девушка – не человек, что у нее нет органического мозга, нет гемоглобина в крови? Почуял ли он, наконец, чуждость тела робота?
Внезапно из памяти поднялся образ Бишопа, которого разъяренная королева разорвала надвое. Рипли знала, что Новорожденный также легко способен повредить Колл. Тогда Рипли не смогла спасти Бишопа, а учитывая, что Колл осталась последней в своей серии, она не сможет починить и ее.
Нужно было что-то сделать – не такова ли была ее судьба?
Со вздохом, в котором звучало отчаяние, Рипли протянула ладони в знак того, что сдается. И снова заставила себя искать телепатическую связь, которую ощущала в яслях.
«Там есть что-то… призрачное… настороженное… но – что-то. Я это чувствую…»
Нечеловеческое, отталкивающее, но как-то знакомое. Все силы Рипли ушли на то, чтобы не вздрогнуть. Она заставила себя встретиться взглядом с чужим, посмотреть в его глаза – точно того же цвета, что ее собственные.