Блокнот с адресами? Нелл изо всех сил старалась сдерживать гнев — нет, настоящую ярость — на этого омерзительного старика, повинного в стольких бедах.
— Зачем ей было красть его блокнот?
— Потому что она могла это сделать! Зачем вообще люди воруют? Я ей сказал, что правила такие: ничего не забирать, копий не делать, — но все же знают, где люди видали правила в наши времена!
Нелл вспомнила этот блокнот — в кожаной обложке, с золотым тиснением «Техасский университет».
— Эти бумаги Джонни, то, что осталось… Мне необходимо их просмотреть.
— Ни за что.
— Это важно. Нора в опасности. Она ваша плоть и кровь.
— Моя, но зараженная твоей. — Мистер Блэнтон взял садовые ножницы и гневно потряс ими в воздухе. Проезжавшая мимо машина замедлила ход.
Нелл снова выехала на трассу, разогнавшись уже до девяноста миль в час. Она позвонила Ли Энн, но механический голос уведомил ее, что память почты заполнена до отказа. Тогда Нелл позвонила в редакцию, где ей сообщили, что Ли Энн уехала на задание. Позвонив затем Норе и Джо Дону, она наконец набрала свой домашний номер, где ее собственный голос предложил оставить сообщение после сигнала.
Пират ждал у себя в номере. Цифровой диктофон лежал наготове на столе и тоже ожидал прихода Ли Энн. Вчера ночью, когда он разбудил ее, она пообещала приехать утром. Утро уже закончилось. Может, сказала она, около полудня. Полдень тоже был позади. Пират позвонил ей, но напоролся на эту почту, как там ее. «Привет. Ты говорила, в первой или во второй половине дня? Я забыл». Через несколько минут он понял, что, кажется, не дождался сигнала: в тюрьме Пират звонил нечасто и потому отвык от этих технологий. Он перезвонил. «Лимит сообщений исчерпан». И что теперь? «Я все еще жду», — на всякий случай буркнул он. Вдруг осталось место для крохотного сообщения в четыре словечка?
Еще через пару часов Пирату надоело сидеть на месте и захотелось поесть. К тому же он немного злился на Ли Энн. Он прослушал запись на диктофоне. Отлично. Ли Энн понравится, очень понравится. Ночью она была полна энтузиазма. И куда же она запропастилась? Тогда ему подумалось, что она, возможно, не одна. От этой мысли почему-то стало неуютно. Хотя она, положа руку на сердце, далеко не красотка. Причину Пират вскоре понял: они же партнеры и он не хотел, чтобы кто-то испортил их партнерские отношения. Будь то знакомый или незнакомый человек.
Усидеть на месте становилось все труднее. Он попробовал почитать Библию, но слова расплывались, как на этикетке «Калуа». Пират открыл телефонную книгу, просмотрел абонентов на букву «Б». Интересно, а репортеров вносят в общий список? Этого Пират не знал, но вот же она: Боннер Л. Э., 207 Борегар-стрит. Эту улицу, на краю Нижнего города, он знал. Это недалеко.
Засунув диктофон в карман, он вышел на улицу. И только в последний момент вспомнил обещание, данное самому себе: что он не будет выходить из номера — номера люкс — без крохотного оружия. Пират вернулся в спальню, поднял матрас и сдержал свое обещание.
Глава 29
Или Борегар-стрит очень изменилась, или Пират все забыл. Он помнил ветхие старые склады, бродяг на тротуарах, рои мух — толстых, жирных мух, которых легче легкого убить. Теперь же стены складов были до блеска отчищены из пескоструйных аппаратов и выглядели как новые, окна сверкали, каждая балка лоснилась от свежей краски. Никаких бомжей, никаких мух, прямая дорога в благополучие. Напротив дома номер 207 рабочие закрепляли вывеску «Кафе “Ураган”». На первом же этаже дома номер 207 Пират прочел: «Лофты на Борегар — роскошные кондоминиумы и изолированные квартиры — обращайтесь в “Недвижимость Бастинов”».
Пират подошел к двери. Крутая дверь, синяя с серебром, и он может позволить себе жить тут! Дернул за ручку. Закрыто. Глянул, нет ли домофона. Нет. «Эй, Ли Энн!» Он уже занес кулак, чтобы постучать, но в этот момент услышал изнутри шаги. Кто-то спускался по лестнице — кто-то гораздо крупнее Ли Энн. Повинуясь инстинкту, Пират отшатнулся и выскочил на тротуар. Инстинкт его не подведет — возможно, он слишком поздно это понял. Дверь отворилась, и оттуда вышел мужчина в белом с банками краски в руках. Одной из них он подпер дверь, чтобы не закрылась, и направился к микроавтобусу, припаркованному неподалеку. Пират вошел.
Небольшое фойе. Пират оглянулся: знак «Осторожно, окрашено!», внутренняя дверь, подпертая на сей раз валиком и ведущая на лестничный пролет, четыре звонка на стене. У первых трех табличек с именами не было, на четвертой же было написано «Боннер». Но зачем звонить, если дверь уже открыта? Пират поднялся по лестнице. Ему было хорошо. А почему ему должно быть плохо? Во-первых, у него отлично развиты инстинкты, а во-вторых, она его партнер — первый настоящий партнер в жизни. Они подписали контракт! А на диктофоне записана его лепта — значит, он полноправный участник, он тоже играет роль! Вдруг «Всего лишь испытание» станет бестселлером? Может быть, книгу даже экранизируют? Пират попытался придумать, какой актер смог бы сыграть его, но в актерах он разбирался неважно. Может, Ли Энн надоумит. Для этого ведь и нужны партнеры — чтобы разделять бремя. Может, тот шотландец с синей мордой, который сражался с англичанами?[22] Да, он мог бы подойти.
Лестницу устилал закапанный краской брезент. Пират дошел до первого пролета. Дверь во вторую квартиру была закрыта, первая же была нараспашку, и он смог увидеть внутри стремянки, провода на полу и козлы для пилки древесины. Он прошел дальше. На второй лестничной клетке обе двери оказались закрыты. Пират постучал в дверь с номером четыре.
Никто не откликнулся.
— Ли Энн? Ты дома?