– И тем не менее твой путь от Малакала до Долинго и Конгора выстлан трупами. Известно ли тебе, кто я?

– Однажды ты пытался убить меня во сне, – напомнил я.

– Ты уверен, что именно со мной встречался в своих снах? Ты все еще жив.

– Ты – другие четыре лапы Короля-Паука.

Аеси издал смешок.

– Да, я слышал, что так вы за глаза зовете своего Короля. Король, он сам по себе, весь, целиком. Я тут ни при чем.

– Никогда не встречал короля, кто бы сам думал, – подал голос Мосси.

– Ты родом не из этих земель.

– Не из этих.

– Разумеется, Свет с востока. Люди, верящие в одного бога, а все остальное – это либо раб этого бога, либо злой дух. Каждое верование является в паре, что приводит к богу двуликому. Мстительному и безумному в деяниях своих и обрушивающему ярость свою на женский пол. Ваш бог – самый глупый из всех богов. Нет у него никакой искусности в мыслях, никакого мастерства в свершениях. Слышал я, что вы считаете людей, постоянно наведывающихся к предкам, безумными.

– Или одержимыми.

– Что за край! Одержимость вы зовете дурной, духов вы зовете злыми, а любовь? Любовь, какой вы зовете ее в душе, заставляет человека вынудить вас уйти. Я принюхался к вам и уловил запашок Следопыта. Больше, чем запашок, смердит просто. Что подумает ваш отец?

– Я собственной головой живу, – ответил Мосси.

– Да вы король, должно быть. Что до него, этой мушки, вашего маленького короля, того, кто слюни пускает на плече этой женщины, хотя ему уже шестой год минул. Следопыт, утверждают, что у тебя нюх есть. Запах дерьма, какой мы чуем, он не от него исходит?

– В этой комнате есть большой кусок черного дерьма – тут никаких сомнений нет, – сказал я.

– Если уж ты собрался рассказать им, кто ты такой, так расскажи, кто ты, – заговорила Сестра короля. Она по-прежнему сидела на полу, по-прежнему выглядела слабой, будто из нее все соки выжали. Наконец, она посмотрела на нас. – Это Аеси, те самые четыре дополнительные лапы Короля-Паука. Расскажи им о своем пророчестве. Расскажи им о том, как вдруг появился ты в наших душах и умах человеком, кто был в них всегда, зато не было ни единой женщины и ни единого мужчины, кто бы помнил, когда ты впервые появился.

– Я хочу самого лучшего для Короля, – смиренно произнес Аеси.

– Ты хочешь того, что лучше всего для тебя. Ведь теперь это то же самое, что и желания Короля. Меж тем никто не обращает внимания, что сегодня ты тот же, что был и двадцать лет назад, и даже еще раньше. Назовись своим именем, колдун. Чародей и нечестивый кудесник. Ты то, что ты есть. Ничего не строишь, все рушишь, все истребляешь. Знаете, чем он занимается? Дожидается, пока все засыпают, потом скачет по воздуху или носится под землей. Он забирается в пещеры на шабаши ведьм и насилует младенцев, принесенных в жертву матерями. Рожает с сестрой детей от сестры и брата, только все они умирают. Человечину ест. Я видела тебя, Аеси. Видела тебя и диким вепрем, и крокодилом, и голубем, и грифом, и вороном. Твое зло скоро самое себя пожрет.

Поодаль, так, что ей было не достать, лежал ковровый мешок, завязанный у горловины, из которой торчала резная деревяшка. Фуунгу[54]. Амулет, как и нкиси, для защиты от колдовства. Сестра короля попыталась ухватить его, но голова ее припечаталась к земле, а амулет откатился еще дальше.

– Я хочу того, что будет лучшим для Короля, – повторил Аеси.