Я пытаюсь скрыть дрожь, которую вызывают его слова. Я уверена, что он прав.
— Раны были нанесены предположительно скальпелем. Медики утверждают, что внутренние органы были удалены весьма профессионально. Подразумеваются не хирургические навыки, но знание анатомии и умение удалить органы без повреждения. Эти ублюдки не только удалили толстые и тонкие кишки, но и рассортировали их. Три пакета для тонких кишок и четыре для толстых.
Я думаю над его последними словами.
— Он… Прости, они обошлись таким же образом с другими органами?
Он смотрит в записи и качает головой:
— Нет. — Поднимает глаза на меня. — Они бахвалились.
— Это хорошо, — мрачно резюмирую я.
Лео в изумлении таращит на меня глаза:
— Что же тут хорошего?
Алан поворачивается к нему и отвечает за меня:
— Хорошо потому, что мы ловим таких парней на ошибках. Если они бахвалятся, значит, самого убийства для них недостаточно. Они хотят привлечь наше внимание. Следовательно, они могут потерять осторожность. И наделать ошибок.
— Говоря по-простому, детка, — вмешивается Келли, — это означает, что у них еще больше мозги набекрень, чем обычно. И больше шансов обмишуриться.
— Понял, — говорит Лео. Но выглядит при этом немного озадаченным.
Я его понимаю. Довольно затруднительно рассматривать удаление внутренних органов двумя психопатами как нечто положительное. Возможно, он решает, хочется ли ему обрести такой взгляд на события.
Алан продолжает:
— Удалив органы, они оставили брюшную полость открытой и привязали Бонни к телу матери. — Он закрывает папку. — Никаких следов спермы, только следы латекса во влагалище.
«Они пользовались презервативами, чтобы не оставить следов для анализа на ДНК», — соображаю я.
— Больше ничего. Никаких волос или отпечатков пальцев на теле. Все.
— И что дальше?
Джеймс пожимает плечами: