— Это не то, чем ты делишься со всеми подряд. Ну, ты знаешь: «Привет, я Дженни Чанг, и я сирота». Я не очень люблю на эту тему разговаривать. — Она смотрит на меня, как бы подчеркивая, что данный момент не исключение. — Но одно я хочу сказать. Ты поступаешь правильно. Это чистый поступок.
Я думаю о ее словах и понимаю, что она права.
— Мне тоже кажется, что так будет правильно. Энни ведь оставила ее мне. Во всяком случае, я так слышала. Я еще не видела ее завещания. Правда, что он оставил его рядом с телом Энни?
— Да. Оно в досье.
— Ты его видела?
— Угу. — Она замолкает. Еще одна задумчивая, тяжелая пауза. — Она все оставила в твоем распоряжении, Смоуки. Настоящей наследницей, естественно, является дочь, но ты названа ее опекуном и доверенным лицом. Наверное, она была настоящим другом.
У меня все разрывается от боли при этом замечании.
— Она была моей лучшей подругой, Дженни. Еще со школы.
Дженни несколько минут молчит. Затем произносит всего три слова:
— Пошло оно все.
Под «все» она подразумевает этот мир с его жестокостью и несправедливостью. «Пошло оно все к такой-то матери, — хочет сказать Дженни, — и пусть оно умрет, и будет похоронено, и превратится в прах, и развеется по ветру».
Я отвечаю ей соответственно:
— Спасибо.
17
— Тебе развернутое или сжатое изложение? — спрашивает Алан, открывая папку с отчетом о вскрытии.
— Сжатое.
— Пожалуйста… Убийца или убийцы изнасиловали ее как до, так и после смерти. Он или они резали ее острым предметом по живому, большинство из этих ран были не смертельными.
Пытки. Я кивком прошу его продолжать.
— Причина смерти — потеря крови. Она истекла кровью, у нее перерезана яремная вена. — Он кидает взгляд на страницу в папке. — Когда она умерла, они вдоволь позабавились с ее телом, они выпотрошили ее. Вынули внутренние органы, разложили по пакетам и оставили около тела. — Он смотрит на меня. — Все органы на месте, за исключением печени.
— Скорее всего они забрали ее с собой, — вставляет Джеймс. — Или съели.