— Приветствую тебя, о, Король Змей! Веди нас! Как было завещано! Обрушь на этот мир всю радость благословения гнили! Накажи их за то, что ты страдал!
Пасть змея медленно открылась и по уголкам губ потекли потоки черной, воспаленной крови, падая тягучими каплями в океан. Мгновение ничего не происходило, а затем из горла короля во все стороны разнесся чудовищный, мучительный крик.
Это не было похоже на шипение или крик любого другого живого существа. Казалось, кричала сама сущность жизни, изуродованная и оскверненная хаосом до неузнаваемости.
Да, план гнили всегда славился своими обещаниями бессмертия и отсутствия боли.
Вот только ради того, кто уничтожил их прошлого повелителя хаос расстарался на кое-что особенное.
Чуть дальше на покрытой мхом скале стояла небольшая, покосившаяся хибара пожилого бывшего рыбака.
Сам же хозяин, стоя на коленях, молча плакал. Слезы неторопливо стекали по его морщинистым щекам и терялись в густой бороде. Этот человек уже давно жил отшельником, поэтому сильно запустил свой вид.
Он прошел долгий путь от асигару, затем обычного бандита и в конце до главаря банды, после чего и до бежавшего от всего и вся отшельника.
Он видел многое, но услышанный им крик боли, вызвал слезы даже у такого человека, как он. Даже если у вас есть всего лишь капля сострадания в сердце, вы все равно не сможете спокойно слушать эти страдания.
Гигантский змей медленно пополз вперед под хохот и восторги корчившихся от переполняющей их энергии хаоса культистов.
И каждое мгновение жизни Змея с этого момента сопровождалось невыносимым криком нестерпимой боли.
Глава 9
Каждый шаг Каэды и Кэтсуми эхом разносился по просторному залу. Так как присутствующие хранили молчание «топот» прибывших чуть ли не звенел в ушах.
И чем ближе они приближались к тронам, тем лучше могли разглядеть устроившихся на них великих духов.
Больше всего внимания привлекала раскинувшаяся на своем «троне» Девятихвостая. Она была в своей человеческой форме, впрочем, это не отменяло целую связку пушистых хвостов у нее за спиной.
Рыжие отростки, казалось, жили своей жизнью, не особо связанные с законами физики. Во всяком случае они то и дело вытягивались дальше, чем могла позволить им психология.
Лисица была очень высокой женщиной с ослепительно красными длинными волосами, уложенными в хитро сплетенную косу, и узким, хищным лицом.
Она возлежала на боку и со скукой глядела на приближающихся подруг.
Будь здесь Ордынцев, то он бы невольно сравнил ее одежду и позу с тем, как отдыхали, одевались и питались римские патриции.
А вот второй великий дух, Императорская черепаха, была кардинально отличной от лисицы.