Услышанное было не тем, что большая часть старейшин хотела услышать. Но это было хоть что-то. В конце концов практически все из собравшихся были уверены, что Сумада ни за что не согласятся. Часть искренне считала все это предложение фарсом, другие же думали, что уже успевший показать себя глава задумал какую-то хитрую аферу.

Однако, так или иначе, все покорно склонили головы, принимая решение своего главы.

Клан Мизуно решил на какое-то время отбросить месть. А уж сколько будет длиться это время знают лишь всемилостивейшие Ками.

*****

— Вы уверены в этом? — Ордынцев в сомнении перевел взгляд на раскиданные по столу последние заметки. В них в равных долях имелся как неаккуратный почерк самого Стаса, так и выверено ровный Сатоши.

Когда Тэкехиро увидел, как землянин пишет те или иные иероглифы, его чуть не хватил тогда еще первый удар. Для человека, который построил всю свою жизнь на искусстве рун и печатей, так писать было сравни святотатству.

Стас же не стал говорить, что на своем потоке в медицинском вузе он, к слову, имел лучший почерк. Ордынцев сомневался, что старик оценит его слова.

Скорее, он захочет сжечь то гнездо бездарности, что порождает таких «писак».

— Не говори этих банальностей, Широ-кун, не заставляй меня думать о тебе хуже, чем ты есть, — отмахнулся Сатоши. — Ты и сам прекрасно знаешь мое состояние. Это проклятое тело решило меня в очередной раз поиметь и, видят Ками, оно почти добилось своего. Ты и так откладывал этот момент дольше, чем я мог даже мечтать.

Лежащая неподалеку Леви печально опустила голову.

Ведь несмотря на все старания Стаса, Сатоши с каждым днем становилось хуже. И если первое время Ордынцеву было достаточно использовать целительскую длань раз в пару дней, то постепенно частота сместилась чуть ли не в сторону пяти шести раз за одни сутки.

Восстановленные клетки тут же начинали стремительно разрушаться, словно стараясь воспроизвести некий готовый шаблон.

Будто бы этого было мало, Тэкехиро начал испытывать постоянную боль. Тот, кто не знает, что это такое, не в состоянии осознать ужас подобной ситуации.

Когда как бы ты не лег, сел или встал, твое тело все равно болит и мучает тебя непрерывным страданием, хочется сделать так, чтобы все закончилось. И не важно каким способом.

Надо ли говорить, что жить в таких условиях мало кто бы смог?

Именно поэтому Тэкехиро как никто другой был заинтересован в успешном создании техники.

И надо было признать, успехи у них были серьезные.

Последние из подопытных, на ком опробовали итоговую технику жили уже который день. Мало того, их здоровье не вызвало почти никаких вопросов. А учитывая, что их возраст и впрямь был уменьшен, это можно было считать успехом.

Тем не менее стоило понимать, что перед использованием техники на себе, надо было сначала понаблюдать за подопытными хотя бы полгода год, чтобы убедиться в отсутствии долговременных побочных эффектов.

И здесь как раз и крылась сложность.