Но даже в этой войне Икиру раз за разом замечал недобрые, даже по меркам Мировый войны, знаки.

Чего хотя бы стоят сходящие с ума воители, которые напрочь лишались страха смерти и чувства боли? Что-то подобное было похоже на легендарных ванпайи, но Мертвители за последние годы хорошо спрятались.

Закономерно, что глава семьи начал копать и чем больше он узнавал, тем хуже ему становилось.

Ситуация выглядела так, будто они все всего лишь актеры в одной огромной постановке, конец которой уже предрешен и известен.

Он захотел узнать этот самый конец, ради чего зарылся в самые древние и тайные архивы клана. И он узнал ответ на свой вопрос.

В тот день к нему пришло понимание, что бороться против чего-то столь грандиозного просто бессмысленно.

Разве может муравей надеяться убить человека?

Он желал своему клану лишь добра. И если он хочет, чтобы его родные продолжили жить, то он должен пойти, фактически, на предательство.

— Вижу, господин Икиру, вы сделали правильный выбор, — неожиданные слова неизвестного взбудоражили всю охрану. Все же нечасто у кого-то получалось совершенно тайно пройти мимо них.

— Да… Господин, — с трудом выдавил глава семьи, поворачиваясь к стоявшей в тени дерева фигуре в капюшоне. — Моя семья готова присоединиться к… Вашему делу. Мы выбираем жизнь.

— О-о-о, поверьте, — Икиру увидел, как за деревьями замелькали нечеловечески массивные фигуры. Потянуло чем-то испортившимся. Сам же посланник начал медленно приближаться, позволяя увидеть на смертельно бледных губах широкую улыбку. Верхняя часть была скрыта тенью. — Мы как никто другой заинтересованы, чтобы дать вам и вашему клану долгую, я бы даже сказал, вечную жизнь.

Глава дёргано кивнул.

— Тем не менее, мои хозяева хотят убедиться, что вы полностью разделяете наши ценности. Вы не против пройти проверку ваших помыслов? Это же касается и ваших людей.

— Я и мои люди готовы.

— Прекрасно, — посланник хаоса вытянул перед собой руки, позволяя увидеть, как вены на его бледных запястьях зажили своей жизнью, после чего словно черви пробили кожу и, раздувшись, стекали в ладони.

Минута и перед испуганным Икиру застыли сложенные ладони, в которых копошились бледно розовые черви-вены.

— Съешьте, — теперь в голосе посланника не было ни грамма мягкости. Там была лишь сталь. — Примите дар наших господ и вознеситесь над невежеством остальных.

Не говоря ни слова, глава семьи отчаянно схватил червяка и проглотил его не жуя. Горло сжал спазм, но он сумел удержать желудок под контролем.

Десяток секунд ничего не происходило, а затем Икиру с удивлением понял, что мучившая его последнем дни головная боль и общая слабость начали успокаиваться.

— Теперь ваши люди.