Его каравану все-то и нужно было три дня, чтобы продать остатки своих запасов риса, выручив за них неплохую долю рё.

Вот только именно этот момент выбрали нападающие, чтобы начать штурмовать город.

Хотя, если быть до конца честным, Канси не назвал бы этот кошмар штурмом. Куда лучше бы подошло нечто вроде «разгрома» или «резни».

Когда на стенах начали бить тревожные колокола, а буквально спустя пару минут в дома стали врываться хохочущие, кривляющиеся и убивающие все на своем пути, покрытые жуткими наростами безумцы, Канси последовал тому, что ему сказала его интуиция.

Он не стал прислушиваться к словам своего начальника охраны, который испуганно отдавал команды набранным им ронинам. Последние с перекошенными лицами смотрели на гротескные фигуры нападавших, часть из которых уже совсем не походили на людей.

Эти чудовища, что словно выплыли прямиком из страшного сна, откровенно веселились, сея смерть и опустошение.

Для них не было разницы, кто перед ними, взрослый или ребенок. Хотя нет, детей они убивали с куда большей охотой и наслаждением.

Торговец готов был поклясться, что в этой круговерти несколько раз видел акты садисткого каннибализма.

Канси так же не стал пытаться отсидеться в доме, как это сделали бы большинство людей его нынешнего положения.

Нет, он, подхватив ближайшие к нему веревку рё, выбежав из дома и уворачиваясь от паникующих жителей, нырнул прямо в самый зловонный и отвратительный мусорный ров, который ему попался на глаза.

Канси не знал, что стало этому причиной. Возможно, его разум как-то обработал те разорванные и смутные картины разорения, и он понял, что иного выхода, как скрыться попросту нет.

Каждый выход, улочка или перекресток блокировались тошнотворно раздутыми фигурами.

И как оказалось, это было верным решением.

Несмотря на откровенно хаотическое движение, как нападавших, так и находящихся в ужасе гражданских, силы вторжения действовали очень разумно и выверено.

Довольно скоро Канси понял, что ужасные нападающие отнюдь не стремились всех убивать подряд. Да, они делали это с большим удовольствием, но если кто-то из уродливых бойцов сильно увлекался, то рядом тут же появлялся один из командиров.

Когда Ловкий увидел одного из таких, то не просто нырнул в отходы, но еще и задержал дыхание на целую минуту.

Вид огромного свиного тела там, где должны были быть ноги и более чем трехметровый вид командира, который засунул вопящего подчиненного в открывшуюся на животе пасть, ввел его в совершенно новый вид ужаса.

И как было сказано выше, большую часть жителей нападавшие вязали, после чего уводили куда-то прочь. Канси не знал куда, и не особо желал узнать.

Жуткие песнопения и крики, что раздавались с того направления вызывали лишь головную боль и странный шум в ушах, напоминающий чей-то отдаленный голос.

После рейдов улицы оставались пугающе пустыми, покрытые лишь потеками крови. Тела монстры зачем-то забрали с собой.