13. Футуристический мир будущего

Есть множество вариантов развития человеческой цивилизации. И часто, к сожалению, они во многом зависят от человеческого лицемерия и лжи, которые поднимают потоки алчности и войны. Над миром довлеет «первородный грех» лжи и лицемерия. Вся история человечества пронизана им. Но если отодвинуть в сторону возможность его самоуничтожения, интеллектуального разделения и задуматься о том куда, идет мир, то мы увидим банальные вещи.

Планета Земля одна. И нескоро человечество массово сможет заселять другие пространства. То есть на этой планете необходимо уживаться, мир будет стремиться к выживанию с учетом его нахождения на одной планете. В другом случае цивилизация будет скатываться к самоуничтожению. Вся история человечества показывает, что различия между людьми, народами, цивилизациями накапливаются, сглаживаются и превращаются в новые ступени развития-качества. Семейные и племенные общины сменялись рабовладением, рабовладение феодализмом, феодализм капитализмом. При этом часть предыдущих исторических разделителей канула в Лету (вроде сословий), а часть гармонизировалась и приобретала новые качества. Мир, исходя из эволюции и технологий, однозначно стремится к объединению и сглаживанию противоречий. При этом сегодняшние технологии значительно ускоряют данный процесс. Еще полвека назад в мире существовала расовая сегрегация. Еще почти двести лет назад чернокожее рабство в Америке было само собой разумеющимся явлением. А пятьсот лет назад феодальное крепостничество было актуально. Тысячу лет назад тоже рабство имело массовый обыденный характер, и оттенки этих признаков с обоснованиями были другими. В сегодняшний век капитализма рабство приобрело более гуманные оттенки финансовой зависимости. То есть в любом случае эволюция и технологии подстегивают развитие от снятия более жестких противоречий к более мягким и скрытым. Такая эволюция наблюдается во всем. Мир вынужден глобализироваться, и от этого не уйти. Потому как планета одна и на ней необходимо как-то уживаться. С другой стороны, человеческая природа эволюции предполагает то, что выживает наиприспособленейший. А это требует накоплений ресурсов в надежде на то, что обладание большим спасет его потомков и создаст для них приоритет. Фактически стремление к доминированию заложено в природе человека. И никакие идеологии в конечном итоге не смогут преодолеть это. Ни коммунизм с его диктатурой пролетариата, ни религии, ни проч. Идеологически можно лишь скрашивать противоречия и подводить их к сглаживанию, переводя на более высокие технологические уровни. Соответственно, чем радикальней идеологическая парадигма «уравнивания» или сглаживания, тем тяжелее и кровавей будет ее удерживание. Но в то же время без идеологической наполняемости общество перестает быть обществом и превращается хаос. Потому как общие ценности создают из людей общество.

Основой любого общества являются материальная база, экономический подход распределения ресурсов и культурологический, который формирует общие ценности и идентичности. И на всё это влияет география. В конечном же итоге планета одна. Поэтому процессы глобализации всегда будут нарастать. В то же время общества культурно привязаны к территории, а экономика требует больших взаимодействий. Поэтому глобализация происходит своего рода рывками, цепляясь за государственности и значимые культуры. В истории семейные общины объединялись в племена, племена в народности, народности в народы, осознав себя в XIX веке нациями. А нации под влиянием экономики и геополитики – в империи. В XIX веке массовое появление национализма как декларации отдельной культурной идентичности затормозило процессы глобализации в государственных форматах. Очередной эволюционный уровень развития. Но глобализацию нельзя остановить из экономических, технологических и коммуникационных предрасположенностей.

В XX веке человечество подошло к пониманию того, что культурная идентичность народов и территорий не просто тормоз глобализации, но и сохранение культурологической составляющей. А культурологическая составляющая дает значительные бонусы, потому как культура служит почвой для разнообразного мышления, новых вариантов чего бы то ни было, является своего рода одной из основ создания новых технологий. Другими словами, в XX веке экономика глобализируется далее, оставив вопросы культурных идентичностей народов более культуре, чем государственным единением. Сегодня можно наблюдать экономические империи, где границами служат определенные финансовые единства, экономические ограничения, пошлины единых экономических пространств. В то же время в такой модели глобализации заложено противоречие между глобализирующейся экономикой и центробежными силами культурных идентичностей. Потому как даже экономика, поглотившая множество культурных идентичностей, пока нуждается в границах. Те же западные демократии наполняют пространство своей экономической империи, обусловленной геополитическим положением, идеологией либеральной демократией, проводя этим границы. Остальной мир пока завис и не может очертить свои реальные границы влияния какими-либо четкими разграничителями. Также на эту ситуацию влияет недавнее историческое разделение мира по идеологическому принципу капитализма и строящегося коммунизма, который канул в Лету. То же НАТО – достаточно противоречивый союз, сформировавшийся под влиянием идеологических противоречий по линии капитализм – коммунизм. С точки зрения геополитики НАТО – это очень неоднородный союз, потому как в нем пребывают морские и сухопутные державы, причем доминирующую роль играют морские державы. Поэтому он будет трансформироваться под влиянием геополитики и ослабевающего идеологического фактора. И это мы наблюдаем уже сегодня. В НАТО центробежные процессы нарастают под влиянием геополитических факторов. Даже при том, что США акцентируют внимание на идеологических ценностях либеральной демократии в НАТО как хранителе, можно наблюдать развитие нестабильности и набора веса центробежных сил. Brexit Великобритании, отстаивание своих интересов Германией, Францией, Италией и прочие центробежные процессы под влиянием предрасположенности своего геополитического места на мировой карте. НАТО требует трансформации и приведения этого союза к гармонизации с новой складывающейся геополитической ситуацией. США и Великобритания, доминирующие морские державы в НАТО, пытаются удержать сухопутные в своей орбите идеологическим единением либеральной демократией якобы в противовес авторитаризму. Но на самом деле различия никчемные на фоне более или менее однородного капитализма. Нет значительной разности плановой советской экономики и капитализма. По сути, в мире сегодня в экономике работает капитализм, разделенный на группы собственников и элит. И это разделение всё еще привязано к географии.

По сути, мир капиталистически однороден, не глобализирован до конца и окрашен центробежными процессами культурной идентификации народов и государств. Экономика, как чувство голода, всегда первична. И, акцентирую, мир капиталистически однороден. Поэтому на первый план выходит геополитика с ее коммуникациями, ресурсной базой, плотностью населения и уровнем его образованности. Ввиду того, что Холодную идеологическую войну и бонусы от победы получили морские державы, но они являются менее ресурсно емкими географически, а сухопутные более значимы из-за своих величин, мир в геополитике сегодня по сути достаточно равен. Но при однородной общности капитализма чаша весов будет склоняться в сторону сухопутных держав. Прежде всего под влиянием технологий и самой эволюции.

Как ускорить, так и замедлить (в зависимости от взгляда) этот процесс смены и доминирования геополитических парадигм можно несколькими способами.

Первый, самый простой и всегда применяемый, – это политический, «разделяй и властвуй». То есть то, что и делают морские державы по отношению к сухопутным на протяжении своего мирового доминирования последние 500 лет. Он действенный. Но срабатывает не столь эффективно из-за растущего понимания элитами сухопутных держав своего геополитического положения (в том числе из-за ускоренного обмена информацией) и того, что капиталы, особенно большие, лучше хранятся на прогнозируемой и контролируемой ими территории своих государств. Уже выработалась память о вывозе капиталов за границу и дальнейшей судьбе их отжатия (она была прервана существованием СССР).

Второй и более значимый аспект геополитического противостояния морских и сухопутных государств лежит в плоскости отношения к эволюции капитализма. Весь мир сегодня существует в экономической парадигме капитализма. За редким исключением, вроде КНДР, везде действуют капиталистические отношения. Мир почти однороден в экономике капитализма. Так вот в геополитическом противостоянии будет побеждать тот, кто выведет экономику капитализма на уровень нового понимания, реинкарнации ее в новом качестве. Тот, кто выведет капитализм на более справедливый уровень распределения ресурсов и работы социальных лифтов. Тот, кто найдет золотую середину нового уровня перезагрузки капитализма. И такое действие требует не просто экономического подхода, а и идеологической наполняемости, нового обоснования. Своего рода генерального обновления либерализма как красивой обертки эволюции и еще большего очеловечивания капитализма. Не забываем, это длительный и еще более футуристический процесс возможного развития, последующий за экономикой.

Одной из значимых проблем сегодняшнего капитализма является «честность денег». Футуристическое экономическое будущее мира территорий базируется прежде всего на формировании новой экономической модели мира. Главная проблема этой модели будущего, как всегда, лежит в справедливом распределении ресурсов и исключительной привязке к максимальной справедливости, к стремлению к справедливости. Это целый комплекс мер. Самой важной из этих мер, по моему мнению, являются так называемые честные деньги. Потому как именно деньги – оборотная сторона любого производимого в мире товара или услуги.

Вопрос «честных» денег – исторический вопрос развития человечества. Если в ранний период развития цивилизации относительно «честные» деньги были привязаны к драгоценным металлам и регулировались процентным его содержанием, то в нынешнем мире самих металлов не хватает для отображения товарной стоимости. XX век это точно показал, когда появлялся или исчезал золотой стандарт. Бумажные и прочие виды денег XX века несли в себе меньше честности из-за возможности «допечатывания» их под разными предлогами, вуалируя часто коррумпированность элит в данных вопросах. Часто элиты под благовидными предлогами «дорисовывали» деньги, перекладывая часть своих доходов или неудач на плечи менее дальновидных сограждан. При этом «дорисовка» денег – это не просто их инфляция «допечатывания», а использование самых различных финансовых инструментов, чего обычные люди не понимают. Лучше всего понимание этого демонстрирует восприятие денег как товара. Вроде того, что колбаса может быть из мяса, а может из какого-нибудь дешевого наполнителя, но это будет колбаса, но со всеми исходящими логическими связями. В сегодняшнем мире деньги, как и многие товары, становятся более размытыми. Они своего рода изначально подвержены влиянию «первородного греха» – лжи и лицемерия. Сегодня денег и их эквивалентов, финансовых инструментариев такое множество, что часто единственным их подкреплением является лишь банальная вера в то, что это деньги, и не более. Оборотная негативная сторона веры – это обман. Соответственно, с такими, условно сказать, деньгами возможны любые манипуляции. И эти манипуляции могут производить те, кто имеет доступ и возможности влиять на основные их массы. Речь идет не только об электронных деньгах, но и о многих государственных финансовых инструментах, которыми возможно манипулировать. Подтверждение этому бюджеты большинства стран, в которых заимствования иногда близки и превышают всё, что они производят вместе с услугами. Массовая вера в то, что пока конкретные деньги являются деньгами, – часто единственное их обеспечение и гарантия. То есть одна из основных функций денег – накопление и сохранение является иллюзией. Такие количественные изменения природы денег со временем должны перейти в новое качество.

С развитием технологии электронных денег, алгоритм которых может прописывать в себе множество информации, начиная от каждой транзакции, налогов и прочей информации, перед современной мировой экономикой появляются новые возможности для повышения уровня «честности» денег. Эти возможности станут оборотной медалью, одним из основных стержней справедливости распределения ресурсов, то есть мы сможем увидеть приведение нынешней иллюзорной функции накопления к более обеспеченному состоянию. Об этом шла речь в статье 2017 г. «Мир идет к формированию новых, пока еще фантасмагорических денег. Или что будет за биткоином». Деньги могут стать не просто стабильным информационным содержателем всех транзакций, но и системой стабильного налогообложения с функцией исключения возможных коррупционных действий в официальном поле. Технологически в сами деньги можно заложить уменьшение коррупционных рисков, уплату основных налогов, а главное – повысить их накопительную и сохраняющую функцию.

Новая мировая экономика должна поглотить знания марксизма, кейнсианства и монетаризма как различные описания одних и тех же процессов в экономике. Если вы рассмотрите экономику XX века, то увидите множество закономерностей, которые описывают данные экономические модели, притом каждая из них будет важна. Самое интересное то, что и сегодня, в 20-х годах XXI века, они актуальны, хотя и не объединены с точки зрения политической идеологии. О чем я?

Если посмотрите на сегодняшний затянувшийся, но начавшийся мировой кризис с 2007–2008 гг., то увидите аналогичные черты с кризисом Великой депрессии 30-х в XX веке. Просто история делает виток на более высоком технологическом уровне. Но в основе будет также лежать справедливость распределения ресурсов – клубок геополитических, идеологических проблем, которые проявляются прежде всего экономически, материально. Рост экономики после Первой мировой войны в странах победителях и падение, начало кризиса Великой депрессии после определенного периода довольствия будут зеркально отображаться, как события 1991–2007 гг. после Холодной войны. Это другой уровень технологий, но суть одна. Утрированно и примитивно всё сводится как тогда, так и сейчас к одному. Война и мир. Война стимулирует рост экономики с точки зрения развития госзаказа, и часто это происходит в долг. Страны-победители в войне развивают свою экономику дополнительными военными и сопутствующими им заказами, услугами и получают бонусы от побежденных в последующие 10–15 лет. Происходит рост экономики, частично за счет побежденных. Но по прошествии «сладкого» периода начинается стагнация, сдувание экономики стран-победителей, потому как экономики стран-победителей возвращаются (хотя и не полностью) к балансу потребления и производства товаров и услуг довоенного периода. Фактически их экономика вырастает соответственно росту их населения и технологий, а бонус госзаказов военно-промышленного комплекса уменьшается. Так было в 20-х годах XX века после Первой мировой войны, так произошло и после Холодной войны с 1991 г. По прошествии «сладкого» периода после победы происходит кризис из-за того, что баланс потребления и производства товаров и услуг для населения страны-победительницы слишком высок относительно ее реальных нужд. Своего рода марксистский кризис перепроизводства. Страна-победитель, естественно, желает сохранить свою экономику на «сладком» уровне при повышенном потреблении, но в странах проигравших стимул к восстановлению более высок по простой причине: пресыщенный менее работоспособный, чем откровенно голодный. Кризис в странах-победительницах пытаются преодолеть действенными кейнсианскими методиками наводнения и стимулирования экономики деньгами. По сути, дорисовывают деньги, уменьшают процентные ставки по кредитам, а частичным обесцениванием денег перекладывают утерянную их стоимость на менее дальновидные и грамотные слои населения. Так, по сути, Ф. Рузвельт пропустил «дорисованные» деньги сквозь экономику США во второй половине 1930-х гг., преодолевая Великую депрессию, а нынешние элиты США пытаются сгладить аналогичный послевоенный (Холодная война) кризис с 2007 г. Но сами по себе «дорисованные» и пропущенные сквозь экономику США Рузвельтом деньги лишь частично отобразили «товарность» экономики со «сладким» докризисным периодом США, а вывела в рост экономику США уже новая Вторая мировая война, формируя военные заказы для будущих стран-победительниц. Это четко видно на графике ВВП США в 1910–1960 гг..

И если вы посмотрите далее, то также увидите послевоенный «сладкий» период роста ВВП и уменьшения долга конца 1940-х, дальнейшую стагнацию перед началом роста нового развития в Холодной войне. В современном периоде (1991–2021 гг.) также наблюдался аналогичный рост в 1991–2007 гг. («сладкий» период после Холодной войны или период триумфализма США) и после завуалированной, заливаемой «дорисованными» деньгами, откладываемая стагнация после ипотечного кризиса в США. Вспомните вливания ФРС в экономику США в 2008 г., ужесточение финансового контроля, аналогичное рузвельтовскому после кризиса Великой депрессии, во время явного упадка недвижимости. Вопрос разности временного периода между тогдашними войнами и миром постхолодной войны чисто технологический – ядерное сдерживание. Методики преодоления кризиса одинаковые – наполнение деньгами с частичным их обесцениванием и нахождением причин, которые аргументируют «необходимость и спасение» перед менее дальновидным населением. Борьба с терроризмом, иракская сырьевая война, субсидирование пострадавших от COVID-2019 на 2 трлн дол. и прочие лишь оттянули и сгладили кризисные явления в экономике. Но суть одна: война раздувает экономику, потом следует «сладкий» период для победителя, далее наблюдается откат экономики к тому уровню, который соответствует реальному геополитическому, а значит, и экономическому положению. И так было всегда, даже в древнем мире, когда существовали золотые или серебряные стандарты. А нынче вуализация «дорисовывания» денег перешла в киберпространство электронных денег. Но фактически всё повторяется в исторических разностях технологий. В условиях же фактически одного идеологического капиталистического мира с наличием ядерного оружия на первый план выходит геополитическое соперничество платформ и борьбы морской и сухопутной парадигм. Мир может пойти по новому кругу: война, сладость победы, кризис, преодоление кризиса, снова война (но этот круг зависит от технологий ведения войны) или же мир может упереться и родить новую парадигму существования под давлением массового уничтожения в ядерном пепле. Можно пройти еще один круг, а возможно прийти к новому, более сбалансированному миру. Это более футуристический сценарий, который требует новой идеологии объединяющей религии, культуры и, конечно же, экономики. А новая экономика потребует нового отображения товаров и услуг в деньгах, которые не будут привязаны к конкретным государствам, геополитическим противникам и будут космополитичными, саморегулируемыми с точки зрения баланса обмена и памяти накопления, налогов и стимулов. Только «честные» деньги с повышаемой «честностью» экономики в товарах и услугах делают возможным новую парадигму развития цивилизации.

Необходимо понимать, что такое «честная» экономика. Это довольно спорное и относительное понятие, которое требует соответствующей идеологии. Исходными являются религия, философия, образование, тогда накопленные знания качественно перерастут в новое. Это футуризм. Но, как правило из истории, сначала происходят экономические изменения: феодализм заменил рабовладельческую экономику и так далее до современности. Судя по логике, истории необходимо ожидать более высокую «математичность» в социальных структурах. Или же углубление привязки многих процессов не только в экономике, деньгах к математике, алгоритмам, но и в политическом и прочем образе жизни. То есть обещания политиков должны будут привязаны к цифрам, оцифрованы, алгоритмизированы, равно как и их политическое будущее (вроде того, что политик будет декларировать свои обещания, привязанные к конкретным цифрам: подниму уровень чего-либо на столько-то в цифрах. Не смог, значит не может избираться на такой-то срок). И не только политиков, но и простого населения, с которого уже начинается формирование различных баз Big Data каждого человека. Оцифровка мира.

При этом необходимо понимать, что «честность» денег или экономики прежде всего зависит во многом не от веры, не от честных и порядочных людей, а от математических алгоритмов, контроля противовесов и неминуемой санкции наказания или исключения. Сами по себе «честные» деньги могут проявлять не только каждую транзакцию, но и фиксировать, оповещать о том, заплатил ли конкретный человек, в руках которого они находились в определенный момент, основные налоги и прочую информацию. И не просто ли заплатил, а сами деньги снимают основные налоги и контролируют их независимо и алгоритмически. «Честная» экономика – это не просто «честные и порядочные» чиновники (которых в принципе ввиду человеческой природы быть не может), а система математических алгоритмов их основных действий с санкциями, влияющими на дальнейшее развитие. Заявления политиков на выборах в такой фабуле – это не только обещания, а привязка этих обещаний к конкретным экономическим и прочим показателям, по результату которых возможны продвижение политика выше и запрет на дальнейшую политическую деятельность. Своего рода оценка деятельности политика и привязка к конкретным показателям, конкретной математике, алгоритмам.

Оговорюсь, всё это футуризм, который будет встречать огромное сопротивление. Но многое в сегодняшнем обществе для античности тоже было футуризмом. Сегодня видны тенденции того, что мир нуждается в оцифровке для его большей «честности», потому как ложь и лицемерие слишком довлеют и могут привести к глобальной катастрофе. Цифровизация мира неизбежна, если он хочет выжить. Она будет происходить постепенно, поэтапно, исчеркивая определенные лазейки, и это очень длительный процесс. Кроме того, возникнет потребность в идеологической подпитке, потому как без веры, без надежды в смысл и будущее, но на новом уровне, существование человека невозможно.

Также это всё будет происходить на фоне жесткого геополитического противостояния, потому как мир после Холодной войны с точки зрения экономики стал более однородным и капиталистическим, более массово образованным.

Интересно то, что мир уже сталкивался с практикой появления новой идеологии, которая пыталась заменить капитализм, создать «продвинутую» технологию существования с более справедливым распределением ресурсов. Мир имеет практику существования СССР. Но классовая доктрина и диктатура пролетариата оказалась слишком радикальной как экономически, так и идеологически. А главное, что эта идеология вознадеялась на человеческую природу, на то, что можно изменить природу людей в короткий период и создать честного советского человека. Соответственно, она слишком противопоставила себя миру, потому как слишком далеко отошла от природных предрасположенностей человека. Хотя с точки зрения исторического процесса очень показательна и примечательна. Особенно для изучения полезного опыта. Лично для меня главным и самым весомым моментом полезности опыта СССР стало развитие образования и ликвидация безграмотности. Развитие образования в СССР показало, как за короткий период можно трансформировать общество от безграмотного интуитивного состояния к более продвинутому. От лаптей и рефлекторных действий до массовой гигиены, искоренения сифилиса (болело до 15 % населения Российской империи), массовой культуры книги и чтения, массового образования, науки и искусства, пусть и с утопическим идеологическим уклоном. Именно из-за ослабления образования за последние 30 лет в сегодняшней Украине процветают иногда до тошноты противные популизм и демагогия. Люди не видят причины и не предвидят следствия хотя бы на несколько уровней вперед.