– Это... – Хелен боялась врать еще больше. Она и так уже начинает путаться в том, что когда и кому говорила, а у безопасников слишком хорошая память. – Кхм, подобные идеи появились у меня после общения с гевайн, Ваша Светлость. Среди простого народа ходят байки, мол, что гевайн крадут магию людей, поэтому она уменьшается с каждым поколением. Но это же глупость! У нелюдей нет физической возможности работать с магическими полями напрямую, среди них нет стихийников. А то, что люди считают магией самих гевайн – всего лишь их физические особенности и тщательно накопленный опыт. И у каждой расы свои достоинства и преимущества. Вот верталов считают самыми умными...

Эйры при этом снисходительно хмыкнули.

– Соглашусь потому, что верталы живут долго, то есть каждый из них успевает накопить большое количество знаний и опыта. Кому из людей их перегнать? – настаивала Хелен. – Но чтобы собрать артефакт из имеющихся деталей в правильной последовательности или даже разработать новую схему, магия, то есть стихийная, совершенно не нужна! Нужно просто разбираться как и что работает в потоках! Поэтому верталы такие отличные... артефакторы!

У Хелен опять чуть не проскочило иномирное словечко "инженеры", едва спохватилась.

– А у мало живущих людей сложности именно с накоплением опыта и знаний, и их передачей, – продолжала тарахтеть девушка, пока ее не перебивают. Ей нужно успеть подвести народ к нужным ей выводам. – Уважаемые борны, которые много чего хранят в своей богатой памяти, сказали, что люди профукали свои возможности, многое растеряли из того, что когда-то имели наши предки. Вот и в той книге, что вы мне подарили, Ваша Светлость, описаны более выдающиеся маги, нежели сейчас есть. Вот почему так получилось? Куда всё девается?

– И куда же? – спросил Артам.

– Забывается! Просто. По глупости. Забывается! Или теряется, – выдала Хелен. – Каждая семья сторожит свои секреты, но потом то одно, то другое умение пропадает вместе с вымиранием рода. Книжек нормальных обучающих по магии нет, а те что есть... в них же ничего не понятно! В академии нас учат больше истории и всякой... – чуть не сказала "фигне". – ...всякому неважному. Вместо того чтобы практиковать без конца наши магические способности. Вот как дверги учат свою молодежь – безостановочно, долго и так много практики, чтобы... как говорил один мудрый борн, чтобы даже по ночам снилось, а руки сами делали.

Кто-то из мужчин хмыкнул. Девушка торопилась продолжить:

– В академии же только мастер Дор"оэнес так делает, всё возможное и невозможное выжимает из своих учеников. Не особо стесняется применять... м-м, разные методы обучения, кхм, с воображением. Поэтому именно он выманил из меня наны! А у двух других его учеников поднялся уровень магии! Но нужно давать еще больше практики, если вы хотите больше боевых магов, еще глубже в тонкости теории магии залезать, если нам нужны толковые артефакторы. Только так можно получить магов... м-м, лучшего качества. И да, в особо знатных семьях именно так обучают своих детей, – Хелен покосилась на опекуна. – Но не у всех родителей есть подобные возможности, а в академии студенты сейчас... извините, но не теми делами занимаются.

Теперь с ней никто не спорил. Затем Хелен покосилась на Шана и продолжила:

– Джан правильно сказал: люди такие слабые, потому что если излишне беречь слабое потомство, то в итоге с каждым поколением только хуже будет. Но я бы сказала так не про тренировки тела, а про развитие магии в первую очередь. Люди попросту теряют свои магические знания и навыки – по лени или глупости. Или по недоразумению. Сами виноваты. И ладно бы, но грын сказал, что придут ракасы. А дверги говорили, что ракасам раньше люди-маги противостояли, наравне с охранными духами. Но сейчас сильных магов нет, и духи слабеют. Поэтому людям нужно срочно объединяться с гевайн, чтобы стать сильнее. Ради защиты от ракасов! Или хотя бы чтобы восполнить потери своей же истории, получить новую информацию или опыт. Например, мы уже потеряли память о квитаси, "водных людях", и куда они делись. А ведь их именно люди-маги извели как-то! Или почему в наших учебниках по истории нет сведений, что в последней большой войне были авайны замешаны? Или даже виноваты напрямую...

– Хелен, а у тебя откуда такие сведения? – на этот раз поинтересовался Артам, через легкий прищур глядя на разболтавшуюся девушку.

– От двергов, конечно, они всё хранят и помнят, ни с одной библиотекой их знания не сравнить. Ваша Светлость, нам очень важно работать совместно с гевайн! – выдала опекуну под конец выдохшаяся уже Хелен. – Если мы не хотим встретить ракасов в центре Брулмепа. Ну, или где-то здесь, в Огерте...

Мужчины молчали. Девушка смотрела то на одного, то на другого, но не видела отклика на их лицах. Каменные физиономии знатных мужиков скрывали их мнение о ее пламенной речи.

– А я понял, почему духи выбрали на этот раз гдынорыном юную деву, – фыркнул вдруг Барион, поворачиваясь к Шану. – Потому что ни один маг-мужчина подобного бы не сказал. Не смог бы увидеть в чем их, аннская слабость и уж точно постыдился сказать такие слова вслух. Они же маги! – Еще одно презрительное фырканье. – Считают себя лучшими, поэтому слепы и не видят правды у себя под носом.

Вот тут эйры ожили.

– То есть вы хотите сказать, что маги слабы на самом деле, даро Норби? – возмутился Артам, заерзав в кресле.

– А разве не так? – Приподнял брови на человеческий манер светловолосый шитер.

– Совершенно не так! – спорил Артам, подаваясь вперед.

– Люди слабы, а магов у вас мало. И с каждым поколением всё меньше, – встрял нахмурившийся Шан. – Когда Огерт два поколения назад присылал Нампалу на помощь свои войска в войне с нами, то одних Дор"оэнесов, то есть родни Хромого Гафа было тогда около семи магов. И это была только небольшая часть вашего войска. Сколько еще братьев Гафа и сыновей его братьев при этом оставалось в самом Огерте? А сейчас сколько в их роду боевиков с огнем в руках? Сколько в живых потомков из рода великого мага Хромого Гафа, прославленного меа, именем которого даже у нас не стыдно назвать сына? Сам Каркут, два его сына, внуков до сих пор нет, только девочки, один его брат, у которого тоже нет выживших сыновей. Итого четыре огневика. Всего четыре во всем роду. Через поколение может остаться лишь двое или того меньше. Вы, маги, слабеете. Вот вам правда.