Слова наставницы никак не вязались ни с её мягким тихим голосом, ни с хрупким на вид худеньким тельцем, ни с невинным девичьим личиком, ни тем более с этими милыми крылышками. Нет, не таким должен быть характер у феи. «У фиоры» — поправил себя Иессей, которого уже предупредили, что феями эту расу называют только люди.

Вопросы были. Даже несмотря на столь радушную приветственную речь.

— Это ведь углубленный курс по боевому применению артефактов? — Спросил один из пришлых. Его знание сервилийского было чуть лучше, чем у Иессея.

— Надо же, молодой человек запомнил название моего курса. Нормальные вопросы есть? — Не меняя выражения лица, осведомилась фиора.

Всё тот же пришлый, который вовсе не был молодым, продолжил:

— По боевому применению.

— Да, по боевому применению. Я с первого раза услышала.

Ни от наставницы, ни от послушника не исходило ни толики уважения друг к другу.

— И почему наставником по боевой дисциплине назначили эту женщину?

— Наверное, потому что эта женщина обладает достаточным боевым опытом и достаточными боевыми навыками для преподавания боевой дисциплины. А ещё у этой женщины есть имя, которое Вы так или иначе запомните. Ваши никчёмные тупые вопросы закончились, молодой человек?

— Да как ты смеешь говорить подобным образом с принцем?!

— Легко и непринуждённо. Назовите мне своё имя, молодой человек. Запоминать его я, конечно, не собираюсь, но применение ему найду.

Вместо ответа послушник-принц демонстративно отвернулся. Кое-кто из окружавших его пришлых послушников отодвинулся подальше — те, кто присутствовал на первом уроке боевого применения артефактов. Эрекшигаль, фиора с вполне обычным для её расы именем, не стала ни дожидаться, ни уговаривать. Она подлетела к послушнику, и нависнув над ним, всё также мягко и тихо, всё с той же едва заметной улыбкой сказала:

— Назови мне своё имя.

Послушник молчал, на что фиора топнула ножкой. Раздался хруст. Так уж вышло, что Эрекшигаль топнула ножкой по ножке, и ножка, по которой она топнула, оказалась ножкой любознательного послушника.

— У-у-уй-йо-о!!! — Истошно завопил послушник. Ему определённо не понравилось, что наставница сломала ему ногу.

— Кодекс Авалона, пожалуйста. — Как ни в чём не бывало произнесла Эрекшигаль, и перед ней из воздуха появился фолиант, артефакт управления подконтрольной областью. Конечно, он выглядел куда скромнее истинных Кодексов Гигас, но всё равно казался внушительным. Страницы зашелестели, и Кодекс услужливо открылся там, где следовало. Фиора с наигранным сожалением произнесла. — Нет, никого. Ни одного человека с именем «у-у-уй-йо-о». Видимо, Вас никто сюда не приглашал, молодой человек, а это значит, что пришла пора вымести сор из аудитории.

Браслет на руке Эрекшигаль, точно такой же, какие входили в комплект униформы послушников семинарии, замерцал, и из него появилась… обычная метла.

Эрекшигаль перехватила метлу, словно копьё, и нанесла молниеносный удар, которому позавидовали бы именитые рыцари. Удар пришёлся аккурат в грудь послушника, и если бы фиора била наметельником, а не прутьями, то рёбра послушника оказались бы в куда худшем состоянии, чем его нога. Все ожидали, что удар этой хрупкой миниатюрной фиоры должен был отбросить послушника, но этого не случилось. Сперва никто не понял, что происходит, но постепенно до людей начало доходить осознание — прутья метлы ожили. Прутья двигались, они обвивали беспомощное тело послушника, они впивались в его кожу, сдавливали, изгибались…

— Аоста Гумберто!!! — Закричал он.