– Да, но получат ли в срок?

На том конце повисла короткая пауза. Я представил, как в считаные секунды металлический мозг робота совершает триллионы вычислительных операций. А может, это была лишь имитация заминки и искусственный интеллект давно знал ответ на мой вопрос.

Наконец Наталья произнесла:

– Антон, что всё-таки произошло?

Я нервно хихикнул.

– Ок, давайте официально. Двое неизвестных напали на меня у дома предыдущего адресата. Привезли сюда. Вырезали глаз с линзой. И вставили вместо него другой глаз. Глаз другого, блядь, человека.

Последние слова я выговорил с дрожью в голосе.

– Где вы сейчас находитесь?

Я обернулся вокруг своей оси.

– Какая-то бывшая промзона. Без опознавательных признаков. Я просто поднялся наверх из тех катакомб, где меня бросили.

– Сигнал с вашей линзы был оборван более получаса назад в бывшем Индустриальном квартале. Четвёртый Сыромятнический переулок, десять, метро «Курская». Значит, в данный момент вы находитесь там же. Можно сказать, вам повезло: следующий адресат совсем близко.

– Но зачем мне адресат, когда у меня нет линзы?! – прорычал я, потеряв терпение. Тупая железяка!

– Антон, утраченная вами линза имеет актуальную версию прошивки девять точка два. Начиная с четвёртой версии устройство совершает регулярный автоматический бэкап информации в определённый участок головного мозга носителя. Это делается на случай возможной неисправности линзы и других незапланированных ситуаций. Например, таких, как эта. Прямо сейчас мне необходимо произнести речевой алгоритм – кодовую фразу, чтобы активизировать в вашей ЦНС процесс восстановления информации. Вы готовы?

Я опешил.

– Но почему никто мне об этом не сказал?

– Антон, пункт четырнадцать один семь вашего трудового договора допускает введение новых функций в ходе регулярных обновлений прошивки устройства без уведомления носителя. Зачитать?

– Нет… Не надо тратить наше общее время. Я и так уже, похоже, опаздываю. Давайте уже закончим этот ёбаный день. Говори кодовую фразу.

– А что ты для меня за это сделаешь, ковбой?

Далеко не сразу я сообразил, что сказанная Натальей фраза и была кодом. Мной овладело странное чувство, отдалённо напоминающее эффект дежавю: в недрах сознания зародилась не пойми откуда взявшаяся мысль: «Будущее светло и прекрасно…», которая, по принципу цепной реакции, начала вытаскивать на бурлящую поверхность разогретого мозга другие, новые мысли. Я почти физически ощущал, как речевое облако слов и фраз настойчиво занимает всё свободное пространство в моей черепной коробке. Голову сдавило, сжало до ярко выраженной боли. Так бывало во время острых приступов мигрени, которыми я страдал в старших классах уральской гимназии.

Тогда я быстро прознал, что травка помогает несколько ослабить мучения, и плотно на неё подсел (захочешь найти дилера – найдёшь и в закрытом военном городке), за что и был столь же быстро отчислен под конец десятого класса, к тому же я учился на одни тройки. Но мне повезло: отца вновь откомандировали, а директору гимназии было выгоднее подписать бумагу о переводе нерадивого ученика в другую школу, чем признать, что в его авторитетной обители знаний учатся такие долбоёбы, как я.