/Anton Notes

/Домашка

Говорят, что писать нужно пьяным, а редактировать – трезвым. Что ж, если это действительно так, то к своим годам мне удалось достичь относительных высот в первом и с треском провалиться во втором.

В студенчестве, задолго до опыта работы рекламным копирайтером, я даже пытался черкать что-то художественное – получалась какая-то ахинея и белиберда: слова сплетались в красивую паутину, но донести хоть сколько-нибудь внятные мысли у меня никак не получалось, а классические проблемы с родителями, подростковые любовные переживания и другой интимный сор выносить из избы на бумагу как-то не хотелось.

Так или иначе, тогда я даже записался на FR Writers Course – ускоренный онлайн-интенсив для молодых писак в формате full reality с подключением всех органов чувств. В нём улыбчивая кураторка Женя собрала двенадцать учеников-апостолов и, заручившись поддержкой цифровых образов культовых прозаиков, драматургов, режиссёров и литературных критиков из прошлого, преподавала нам азы этого архаичного, но крайне любопытного ремесла. В течение месяца мы участвовали в удалённых сессиях с эффектом полного погружения – не только в теорию, но и в практику.

Мне особенно понравилось одно домашнее задание (хотя, признаюсь, домашки я откровенно презирал и саботировал их ещё со времён начальной школы). Нашёл в архивах мессенджера сообщение Жени, шерю без изменений:

«Придумайте человека, за жизнью которого вам было бы интересно наблюдать. Опишите его для себя максимально подробно. Вам нужно получить психологический портрет героя. Что он любит? Чего не любит? О чём мечтает? Что ему нужно на самом деле? Каким его видят другие? Каким он хочет казаться? Почему?

Далее вам нужно через описание действий героя в той или иной ситуации показать его характер. То есть если Петя смелый, то вы НЕ пишете “он был смелый”, а рассказываете, как он [банальный пример] нырнул в прорубь за щенком. Помните, что люди не бывают однозначно плохими или хорошими. И что их внешнее и внутреннее “я” могут быть совсем разными.

В итоге я жду три короткие сценки, которые многое расскажут про вашего героя без отдельного описания. По этим сценкам мы попробуем реконструировать характер героя, а вы поймёте, получилось ли у вас передать его через действия».

Несколько дней я пребывал в глубокой фрустрации, не понимая, как мне подступиться к этому заданию, какого придумать героя, какими качествами его наделить и какие действия заставить совершать. И так бы, видимо, ничего не написал, пока случайно не напился с приятелем по универу, хорошенько не проблевался и под утро не изверг из себя следующую заметку (взял файл с облака, цитирую как есть, включая опечатки, сделанные в максимально нетрезвом состоянии):

«1. Однажды, в восьмом классе, Натан двинул со своим школыным другом Диманом бомбить 3D-граффити в дополненной реальности. Выбрали геометку с самой большой высоткой района, пришли среди беладня и нарисовали на стене здания гигантский разноцветный фаллос хуй. Когда подъехали менты, они чекнули сей шедевр стрит-арта через свои ментовские AR-очки, знатно подохерели и предложили подросткам проследовать с ними в отделение. Натан расплаукался и даже немного обоссался (буквально), моляя органы правопорядка не забирать его в тюрьму за нарисованный детородный орган. В итоге менты забрали Димана, а Натана сажать в машину не стали, боясь, что он испортит своими намоченными штанами сиденье. С тех пор лучшие друзья перестали быть лучшими друзьями. В скором времени, к концу учебного года, Натан вместе с семьей переехал в другой город. В общем, дружили, дружили и додруужились…

2. В детстве у Натана было домашнее животное. Черная мелкая дворняга, появившаяся в доме, когда отец в очередной раз пришел с работы пьяным. Пса он подобрал на улице, подпил – на корпоративе. Кобеля назвали Блэк, хотя Натан зал его Мирроу (отсылка к названию известного в то время сериала Black Mirror). Собака была умная и хорошая, Натан её очень любил. Но когда случился переходный аозраст, пацан резко потерял интерес к животному, зато приобрел интерес к улице, девчонкам, выпивке и травке. В какой-то момент Мирроу стал егобесить, а последнего, очевидно, в конец заебало то, что Натан относится к нему как к животному да ещё и называет другим именем. Короче, однажды Блэк убежал и стал жертвой каких-то отмороженных техно-сатанистов: он был найден полицией распятым на местной 5G-вышке. И тогда Натан прозрел. И снова плакал, только теперь не от страха, как когда-то при встрече с ментами, а от стыда. От стыда за то, что пёс был его лучшим другом, а потом подросток вырос – и дружба кончилась. Короче, дружили, дружили и додружились…

3. Когда Натан был студентом, он влюбился в девушку, онлайн. Наткнулся на нее в вебкам-порно и подзалип. Дпму звали Лика, а если точнее, Lika Lick Me. Стримы у неё были классные (в основном, с разнообразззными виртуальными секс-игрушками, которые похотливым юзерам можно было самим кастомизировать и применять в платных сессиях), поэтому Натан не мог сдержать свои мужские порывы и постоянно на эти стримы рукоблудствововал. Так они начали переписку (на большее денег не было). Сначала холодно и just for business, но постепенно, как поется в одлной старинной песне, “между ними таял лёд”. Потом однажды они постримились с видео, на всю ночь, – и понеслось. Девушка ответила взаимностью, и молодые начали рукоблудствовать уже вместе, без денег, вовсю фантазируя, как находятся рядом друг с другом: в то время модель жила в столице, а Натан в столице не жил, но был в общем-то и не прочь. Наступило лето, парень избавился от обязанности ходить в универ, и Лика приехала к нему, взяв билет в один конец. Они начали сосууществововать вместе, у Натана (матери было побоку, а отец тогда уже от них ушёл съебался) – вот так вот просто и сразу. Но лето подошло к концу, Натану нужно было возвращаться к имитации учёбы, а Лике – в Металлоглавую. И она уехала, пообещав завязать с вебкам-индустрией и найти менее неоднозначную работу. Натан в ответ обещал, что после универа переберется в Москву, и талдычил про лбовь на расстоянии. Но через месяц остыл, позвонил девушке и расстался – удалённо и в одностороннем порядке. Лика плакала, а Натан нет – ни страха, ни стыда он не чувствовал. Просто продолжил жить дальше, переключившись на другой объект внимания – новенькую в универе. Но ещё в течение нескольких лет периодически подключался к стримам Лики (деятельность она свою, разумеется, не бросила) под другим ником и творил с ней всякий сексуальный фэнтези-стафф в режиме fucking private. Лика ни о чём не догадывалась, и Натана такое положение вещей устраивало. Хотя то, что она стала заметно грустнее и апатичнее после их разрыва, незаметить он не мог. Мораль, думаю, вы уже поняли: дружили, дружили и додркужились…»

Конечно, никакого Натана и в помине не было: за маской лирического героя прятался не Натан, а Антон, то есть я сам. Все три истории представляют собой классический автофикшен (с ним нас познакомила на одном из уроков онлайн-интенсива приглашённая цифровая литераторка Арина) – винтажный литературный жанр, оформившийся во второй половине прошлого века и объединивший автобиографический нарратив с художественным вымыслом, ключевым персонажем которого является сам автор. Девяносто пять процентов моей писанины были основаны на реальных событиях и только оставшиеся пять являлись плодом деформированного выпивкой и отсутствием сна воображения.

Так впервые в жизни я облёк себя, свой внутренний мир и сокровенные чувства в слова. Признаюсь, когда зелёный недоавтор писал все эти постыдные истории, то плакал, как и их персонажи, – искренне и пьяно. Правда, протрезвев, постыдился показывать написанное и не отправил Жене ни одного текста (и, похоже, она из-за этого действительно расстроилась). Я никогда не умел по-настоящему раскрываться – ни перед людьми, ни перед самим собой. А ещё всегда был порядочным трусом. И только старый добрый алкоголь и более сложносочинённые допинги (а лучше всё вместе и побольше) способны хоть на время расщепить мой титановый панцирь. Да и раскрыл ли я своего персонажа согласно изначальному заданию? Сложно сказать. Ну только если в том, что он во всех трёх историях повёл себя как мудак, слабак и конченый эгоист. Последнее, видимо, и стало причиной того, что моим героем оказался я сам – шкура другого человека мне не особо близка и понятна.

Так или иначе, настоящим писателем, как вы понимаете, я не стал. Зато от этой домашки мне действительно полегчало – словно впервые за долгие годы я посмотрел на себя в зеркало. Чёрное зеркало. Блядь, бедный Мирроу. Покойся с миром…

4.0

«Новослободская»