— Да, но правило Пятьдесят один гласит: всегда говори своей матери правду, если это не противоречит благополучию твоего отца.

У него отвисла челюсть, и он спрыгнул с дерева. Я поймал его, но он вырвался из моих рук, убедившись, что этого никто не видел.

— Это не правило! — сказал он, снова надевая шляпу на голову.

— Правило. — С этого момента.

— Это не так.

— Итан, ты не можешь спорить с создателем правил.

— Я хочу, чтобы эти правила были написаны, как Библия или что-то в этом роде. — Он фыркнул, когда я рассмеялся… когда-нибудь он тоже будет придумывать правила, как и я.

— Итан, пришло время семьи, иди веселись и веди себя как ребенок, это приказ.

Он надулся, но вздохнул.

— Хорошо, но только потому, что ты сказал мне, что это приказ.

— Конечно. — Он кивнул и пошел прочь. Внезапно я вспомнил, о чем собирался его спросить. — Итан?

— Да? — Он остановился и снова посмотрел на меня.

— Почему твой брат не разговаривает в школе?

Он ухмыльнулся.

— Это секрет.

— Итан.

Он вздохнул.

— Ему нравится девочка, и он довел ее до слез, так что теперь он боится что-либо сказать, когда она рядом. Не говори ему, что я рассказал тебе, ладно? И не говори маме!

— Хорошо. — Я не смог удержаться от улыбки.

Итак, Уайатт был влюблен. Я знал, почему он не хотел, чтобы их мать знала.