После этого заявления, абсурдного, но вполне искреннего, говорить было не о чем. Поэтому начались поцелуи, переросшие в большее. В их близости было больше грусти, будто прощались не на месяц, а навсегда.

Вернувшись из ванны после омовения, Настя опять устроилась на диване, свернувшись клубочком в его объятиях. Егор спросил:

— Почему твоя мама считает это «гржешным»? Можно только после брака и венчания в костёле?

— Ну, не до такой степени она старорежимная. Дело в другом, считает себя пани, а твой род — хлопским. Странно, да? Она родилась в тридцать восьмом и, конечно, не помнит того, что называют «освободительным походом Красной армии». Но её родители были из учительской интеллигенции, во Второй Речи Посполитой учителя считались очень престижной профессией, но то что сейчас — распределение в колхоз под Хойниками после филфака и девяносто рублей грязными. А в предках кто-то затесался из шляхты, пусть даже безземельной.

— Отец?

— Он белорус, из военных. Его папа погиб на Вестерплатте в тридцать девятом во время войны Польши с Германией. Место считается легендарным. Дедушка был всего лишь подхорунжий Войска Польского, но герои Вестерплатте — это национальная легенда, их потомков никто не назовёт дитиной хлопской. Ты же вырос в безотцовщине, то ли мент, то ли лабух. Хлоп.

— Скажи ещё — быдло из Крэсов Усходних. Блин, какие глупости…

— Как видишь, я не держу себя с тобой как пани с хлопом. В университете и вообще в Минске немного другие нравы. Здесь происхождение имеет значение в другом: куда пропихнут тебя родители, обеспечат ли хорошее распределение, помогут ли с квартирой. Голубая кровь или разбавленная обычной красной — значения не имеет. Мама не понимает!

— А папа?

— Тот гибче. Но любит и маму, и меня. Не хочет расстраивать обеих. А ещё: какой пример ты подаёшь сестре! В общем, всё сложно. Но они — моя семья. А ты — моя жизнь. Если не вся, то вот прямо сейчас. И мне что, разорваться?

— Ты мне нужна целенькая.

Настя приподнялась на локте.

— Его-ор! А ты можешь просить распределения в милицию Гродно?

— То есть я — в Гродно, ты в Минске? Ты ничего не попутала?

— Или через год перевестись…

— На полтора года вперёд не заглядываю. Хотя бы потому, что Министерство обороны вдруг заставит похерить распределение и призовёт неслуживших выпускников вузов, особенно с мотострелковой специальностью, оттрубить два года. Здравствуй, Кабул!

— Ужасно…

— Нет, найти варианты можно. Мама подыщет тебе паренька из шляхты, отслужившего срочную или инвалида-белобилетника, выбирай на вкус. На вкус мамы.

Её передёрнуло.

— Наши вкусы не совпадают.