Пакистанские военные, руководимые Зия-уль-Хаком, также хотели, чтобы афганские лидеры сотрудничали с правыми пакистанскими религиозными партиями, в частности с «Джамаат-и ислами», которые поддерживали политику исламизации Зии. «Джамаат» сблизилась с Хекматияром. Поскольку после потери Восточного Пакистана прошло совсем немного времени, пакистанский истеблишмент совершенно не доверял собственным пакистанским пуштунским и белуджийским националистическим партиям, которые, по его мнению, могли стать зачинщиками еще одного раскола страны. Большая часть их руководства находилась в тюрьме или в изгнании, и служба ISI следила за тем, чтобы вооруженные афганские группировки с ними не сотрудничали.
С точки зрения Пешавара сопротивление было национальным джихадом против иностранных оккупантов и незаконного правительства, которое советский режим посадил в столице страны. Однако на местах это было также восстание, которое смело государственные структуры, созданные за последние столетия правления дуррани, и возродило политическую и военную мощь групп, которых те завоевали и подчинили. Наиболее очевидным примером является Хазараджат, который освободился от правления Кабула, сезонных вторжений пуштунских кочевников и бремени долгов, которые его жители набрали у тех же кочевых племен.
Таджики долгое время были младшими партнерами правящего клана Дуррани, составляя штат гражданской бюрократии, в то время как королевская семья контролировала военных в союзе с другими пуштунами. Однако во время сопротивления Советскому Союзу представители таджиков стали одними из самых могущественных полевых командиров. Не сдерживаемые соперничеством племен, из-за которого пуштунское общество с таким трудом поддавалось организованному управлению, несколько таджиков укрепили контроль над территорией и населением в своих квазигосударствах, особенно после вывода советских войск. Среди них были Ахмад-шах Масуд из Панджшерской долины, Исмаил-хан из Герата и Атта Мухаммад из Балха. Они создали более крупные, лучше обученные и дисциплинированные вооруженные силы, нежели те, что находились в распоряжении большинства других групп моджахедов. Все они принадлежали к партии «Джамиат-и ислами», возглавляемой Бурхануддином Раббани из Бадахшана. «Джамиат» все чаще становилась необъявленной партией афганских таджиков, некоторые из которых оспаривали идентичность Афганистана как пуштунской или управляемой пуштунами страны.
США и Пакистан организовали совместную с Саудовской Аравией и Китаем операцию по финансированию и снабжению сопротивления Советскому Союзу. Их посольства, включая представителей разведывательных служб, проводили в Исламабаде еженедельные координационные совещания. Китай участвовал в них до 1989 г., пока советские войска оставались в Афганистане. Остальные поддерживали моджахедов до 1991 года, до распада СССР.
США размещали средства в Швейцарии на счетах, контролируемых ЦРУ, и саудовцы удваивали их, доллар в доллар. Частные доноры в Саудовской Аравии, Кувейте и других странах Персидского залива также внесли свой вклад через Саудовский комитет поддержки Афганистана, возглавляемый принцем (с января 2015 г. – королем) Салманом бен Абдель Азизом, который в то время был губернатором Эр-Рияда. Использование этих взносов было более гибким, чем использование официальных. Например, они покрывали большую часть расходов на транспортировку оружия в Афганистан. В своей книге «Медвежий капкан»
Ради правдоподобного отрицания помощи Афганистану (чему вряд ли кто верил) все оружие, поставляемое до 1986 г., должно было относиться к моделям из советского арсенала. Не важно, были ли то египетские автоматы Калашникова, предоставленные президентом Анваром ас-Садатом, оружие, захваченное Израилем в Египте в 1967 и 1973 гг. (или позже в Ливане), или оружие советского образца, произведенное в Китае. ЦРУ закупало оружие и отвечало за его транспортировку в порт Карачи. Там оружие поступало в подразделение материально-технического обеспечения ISI, которая затем доставляла его на грузовиках в Пешавар и Кветту. Служба ISI контролировала распределение оружия между представителями боевиков. Крупнейшим получателем была партия «Хизб-и ислами» (Хекматияр), за ней шли три другие исламистские группировки.
Сайяф также получал прямое финансирование от частных доноров в Саудовской Аравии. Служба ISI утверждала, что принимает соответствующие решения на основе оперативной необходимости, но распределение оружия представляло собой наиболее важное политическое решение. Критерием для распределения оружия якобы была эффективность: его, по словам Уильяма Кейси, американского директора Центральной разведки, получал тот, кто «убил больше русских». Контролируя поток разведывательной информации в ЦРУ, ISI первоначально удалось заставить США финансировать свой проект по созданию исламистского правительства в Кабуле в интересах «стратегической глубины». Сотрудники ISI также рассылали еженедельные чеки признаваемым ими лидерам групп моджахедов в Пешаваре.
Транспортировка моджахедам оружия и прочих припасов из Пакистана в Афганистане была оставлена на усмотрение частного сектора. Финансирование перевозок поступало в основном от неправительственных арабских доноров. На территориях племен (ФАТА) эти средства распределяли кувейтское и саудовское отделения Красного Полумесяца. Они предоставляли полное финансирование плюс 10 % на непредвиденные расходы для исламистов и только 10 % от необходимого для так называемых «националистических» («ватани») организаций. Исламистские партии доминировали на севере Афганистана отчасти потому, что только они могли позволить себе оплатить перевозку грузов через Гиндукуш.
Для контроля примерно над тремя миллионами беженцев Пакистан также использовал партийные структуры. Чтобы получить право на получение помощи, каждая семья беженцев должна была зарегистрироваться в одной из семи признанных организаций. Таким образом, эти организации стали партнерами Комиссара по делам беженцев Пакистана, а также ISI. Те партии, у которых был доступ к большему количеству ресурсов, могли привлечь больше регистраций.
Привлечение в Афганистан и Пакистан арабских боевиков и организаций по оказанию помощи было частью вклада Саудовской Аравии в пакистано-саудовскую операцию США по поддержке моджахедов. Арабские боевики практически не внесли военного вклада в борьбу, но они играли финансовую и политическую роль.
Частные взносы арабских доноров из стран Персидского залива позволили ликвидировать пробелы в финансировании. Арабские моджахеды также помогли продвинуть публично озвученную дипломатическую цель США – превратить Афганистан в Палестину для Советского Союза. Хотя у США не было прямых контактов с арабскими моджахедами в Пакистане, они поощряли их лидеров совершать поездки, в том числе в США, с целью сбора средств и проповедования обязанности джихада (борьбы с врагами ислама), направленного против Советского Союза.
Некоторые добровольцы приезжали по собственной инициативе. Саудовские турагенты даже организовывали джихад-паке-ты, приуроченные к школьным каникулам. Однако очень скоро совместными усилиями Саудовской Аравии, которой тогда правил король Фахд, и «Братьев-мусульман» (суннитской исламистской организации) была устроена организованная вербовка. Важной фигурой в этом движении был Абдул-Азиз ибн Баз, Великий муфтий Саудовской Аравии и глава Исламской всемирной лиги (Рабита), которая продвигала и проповедовала по всему миру салафитский ислам.
Главным идеологом и теоретиком арабских моджахедов был шейх Абдулла Аззам, исламский ученый, родившийся в палестинской деревне недалеко от города Дженина. Он покинул Западный берег реки Иордан, когда Израиль оккупировал его в 1967 г. Как и многие другие беженцы 1967 г., он переехал в Иорданию, где присоединился к группе палестинских фидаинов. Через несколько лет он пришел к выводу, что светская ориентация палестинского руководства делает невозможным ведение джихада, и получил должность преподавателя в Джидде, где одним из его учеников был Усама бен Ладен.
Когда в декабре 1979 г. Советский Союз вторгся в Афганистан, Аззам опубликовал фетву (обязательное для мусульман решение исламского религиозного лидера) под названием «Защита мусульманских земель – первая обязанность после веры», в которой обязанность вести джихад в Афганистане приравнивалась к обязанности вести соответствующую борьбу в Палестине. Абдул-Азиз ибн Баз поддержал эту фетву. Поскольку широкая возможность вести джихад имелась именно в Афганистане, он выступил за эмиграцию в эту страну с данной целью. Он убедил Усаму бен Ладена отправиться туда в 1980 г. и вскоре последовал за ним. В пакистанском Пешаваре он основал офис «Мактаб аль-Хидамат», центр, осуществлявший набор арабских моджахедов и предоставлявший им необходимые ресурсы. Он также координировал деятельность «ансаров», сторонников джихада, в число которых входили представители исламских организаций, оказывающих помощь беженцам.
Аззам создал и пропагандировал концепцию «глобального джихада», не ограниченного национальными границами. Как указано в названии его фетвы («Защита мусульманских земель – первая обязанность после веры»), он также принадлежал к течению радикального исламизма, выступающему за возрождение джихада, который, как настаивали джихадисты, может быть определен только в военных терминах. Учение Аззама напоминало учение Мухаммеда абд-ас-Салама Фараджа, лидера группировки «Аль-Джихад» в Египте. Фарадж написал брошюру под названием «Джихад: забытая обязанность», в которой утверждалось, что джихад является личной обязанностью всех мусульман, занимающей более высокое положение, чем «пять столпов ислама». В апреле 1982 г. Фарадж был казнен за организацию убийства президента Египта Анвара ас-Садата в октябре 1981 года. Уцелевшее руководство «Аль-Джихада», включая Аймана аз-Зава-хири, присоединилось к Аззаму в Пешаваре.
С одобрения США и Саудовской Аравии Пакистан поощрял и поддерживал арабских моджахедов. В 1988 г. США даже выдали Аззаму американскую визу для сбора средств. Однако он был советником основателей ХАМАСа, и, похоже, его проповеди больше касались Палестины, чем Афганистана. Хотя арабы никогда официально не были интегрированы в организационный формат семи партий, для обучения и участия в боевых действиях им было необходимо сотрудничать с той или иной из них. Из-за своей салафитской ориентации главным получателем помощи был Сайяф, но Хекматияр и Халис также претендовали на эту роль. Арабы не завязывали никаких отношений с умеренными националистическими партиями и имели мало связей с партией «Джамиат». Они, казалось, подозревали, что все говорящие на персидском языке мусульмане были шиитами, хотя Абдулла Анас, алжирец, женившийся на дочери Аззама, провел десять лет, работая на Масуда [Anas, Hussein 2019]. Один из арабов, Ваэль Хамза Джулайдан, возглавлял отделение Красного Полумесяца Саудовской Аравии в Читрале, которое финансировало практически всю логистику моджахедов в Северном Афганистане.
Хотя эти арабы внесли относительно небольшой вклад в военные действия, джихадистский Пешавар обеспечил их политической организации благоприятную атмосферу. В Пешаваре Аззам и лидеры «Аль-Джихада» могли свободно встречаться, вести дискуссии, публиковаться и открыто проповедовать. Возможно, в то время это было единственное место в мире, за исключением Судана, где они могли это делать. Одним из наиболее важных вопросов, решаемых в ходе этой деятельности, было установление взаимосвязи джихада против «дальнего врага» (США, Израиля) с джихадом против «ближнего врага» (исламских правителей, отклоняющихся от истины, и иностранных оккупантов на мусульманских землях). Эти дискуссии привели к созданию в Пешаваре в августе 1988 г. «Аль-Каиды». Аззама часто упоминают как одного из ее основателей, но на самом деле он никогда к ней не присоединялся: он не соглашался с ее ориентацией на дальнего врага в ущерб защите мусульманских земель. Руководство «Аль-Каидой» перешло к его бывшему ученику Усаме бен Ладену, который все больше подпадал под влияние Завахири.
Аззам и один из его сыновей погибли в ноябре 1989 года в Пешаваре при взрыве, как мы бы сейчас его назвали, придорожного СВУ (самодельного взрывного устройства). Он незадолго до этого вернулся из поездки в Северный Афганистан, где пытался выступить посредником в кровавом споре между Масудом и некоторыми командирами Хекматияра. Со своим зятем Абдуллой Анасом он провел в Панджшере некоторое время и познакомился с Масудом. Вернувшись в Пешавар, он заявил, что Масуд является набожным мусульманином и храбрым моджахедом, а не персидскоязычным шиитом. Вполне вероятно, это и привело к его ликвидации Хекматияром, который убил в Пешаваре немало людей, когда готовился стать поддерживаемым Пакистаном правителем Афганистана. «Аль-Каида», однако, является еще одной возможной виновницей смерти Аззама.