Однако Горбачев пересмотрел цели СССР в мире и, следовательно, в Афганистане. Подобно президентам Бараку Обаме и Дональду Трампу двадцать четыре и тридцать два года спустя соответственно, Горбачев вступил в должность полным решимости вывести войска из Афганистана. Его главной целью было достижение взаимодействия с США и Европой в целях модернизации советской экономики и советского общества, а это зависело от избавления СССР от такого отвлекающего фактора, как Афганистан.
На XXVII съезде Коммунистической партии Советского Союза, который состоялся в феврале 1986 г., Горбачев обозначил изменение направления, сказав: «Контрреволюция и империализм превратили Афганистан в кровоточащую рану» [Материалы XXVII съезда КПСС 1987: 69]. Сначала советские военные сказали Горбачеву, что они могли бы добиться успеха, будь у них больше войск и правильная стратегия – как американские генералы сказали нечто подобное президенту Обаме в 2009 г. и президенту Трампу в 2017 г. Во многом подобно тому, как Обама уступил им в 2009 г., а Трамп согласился с их «Стратегией в Южной Азии» в 2017 г., Горбачев дал военным год, дабы они могли показать, на что способны. В результате боевой сезон 1986 года стал самым кровавым за все время войны.
Изменение советской политики потребовало смены афганского правительства. В мае 1986 г. Горбачев заменил тесно связанного с советской интервенцией и ее последствиями Бабрака Кармаля доктором Наджибуллой, который зарекомендовал себя как эффективный лидер. В декабре 1986 г. Горбачев вызвал Наджибуллу в Москву, чтобы сообщить о принятом решении вывести войска СССР из Афганистана. С этого времени задача Наджибуллы состояла в том, чтобы сделать силы безопасности сильнее, а правительство более инклюзивным. В том же месяце Наджибулла объявил о политике национального примирения, которая предусматривала амнистию и реинтеграцию моджахедов, прекративших боевые действия, многопартийную систему с участием в правительстве деятелей, не являющихся членами НДПА, и призыв к созданию местных шур, в том числе из бывших моджахедов. В 1987 г. Наджибулла созвал Лойя Джиргу, которая не только приняла новую конституцию, но и вернула государству название Республика Афганистан.
Наджибулла не мог развернуть афганскую армию по всей стране так быстро и так эффективно, как это требовалось для компенсации утраты советской военной помощи. Вместо этого он создал местные военизированные группировки, деятельность которых оплачивал печатанием денег. Лидерам ополчения иногда выдавали нераспечатанные упаковки десятитысячных купюр афгани[5].
Эти ополчения были, подобно моджахедам, организованы в систему «андивали» (социальную сеть). Каждый вооруженный отряд состоял из относительно влиятельного человека, командующего своими сторонниками из числа родственников, партнеров или групп солидарности. Самой крупной и наиболее известной из таких группировок были «джаузджанцы», возглавляемые Абдул-Рашидом Дустумом, который после выборов 2014 г. стал первым вице-президентом у Ашрафа Гани. Хотя многие из этих ополченцев были готовы сражаться за деньги, добычу или из мести, они никогда не находились полностью под контролем правительства.
Как только советские лидеры решили уйти, они и их партнеры в ДРА серьезно занялись связанными с существующим конфликтом переговорами, организованными Диего Кордовесом, специальным посланником Организации Объединенных Наций. Советское руководство пыталось сохранить свое решение о выводе войск в секрете, чему способствовали те деятели в правительстве США, чей катехизис времен холодной войны учил, что СССР не отступит никогда. В противном случае оно могло бы потребовать от США и Пакистана уступок в обмен на вывод войск. Однако в конце концов США поняли, что Горбачев все равно выведет войска, с уступками или без них, и потому ужесточили свой подход к ситуации.
В соответствии с Женевскими соглашениями от 14 апреля 1988 г. вывод войск из Афганистана начался 15 мая 1988 г. и завершился 15 февраля 1989 г. Вывод был «фронтальным»: половина войск ушла в течение первых трех месяцев, к 15 июля 1988 г.
Кордовес выступал посредником между правительством Пакистана и правительством Афганистана, именуемого сначала ДРА, а затем Республика Афганистан. Он также консультировался с США и Советским Союзом, которые контролировали ресурсы, необходимые для продолжения конфликта. Они согласились выступить в качестве гарантов.
Соглашения состояли из четырех инструментов. Два из них составляли ядро. Это были договоренность между Афганистаном и Пакистаном о «Принципах взаимоотношений и, в частности, о невмешательстве и отказе от интервенции» и договоренность, подписанная Афганистаном, Пакистаном, СССР и США, о «Взаимоотношениях для урегулирования ситуации, связанной с Афганистаном»[6].
В то время как соглашение о невмешательстве было завернуто в шелковую ткань дипломатического языка, перевязанную бантом эвфемизмов, у него была одна простая цель, которую дипломатические условности не позволяли сформулировать четко: Пакистан прекратит вооружать, обучать и поддерживать группы моджахедов, сражающихся против советских войск и правительства, а также, выражаясь современным языком, предоставлять им безопасное убежище.
Выраженные дипломатическим образом договоренности аналогичным образом говорили, что СССР и США достигли двустороннего соглашения о графике полного вывода советских войск из Афганистана. Конечно, основные переговоры на эту тему проходили непосредственно между США и СССР.
Самым сложным вопросом была взаимосвязь – касавшаяся, в частности, сроков – прекращения помощи моджахедам и вывода советских войск. Сроки выполнения обязательств сторонами конфликта всегда являются на мирных переговорах одним из самых сложных вопросов. Тот, кто идет на уступки первым, делает себя уязвимым. Именно поэтому обычно предпринимаются попытки поэтапного выполнения договоренностей и его мониторинга третьими сторонами. В данном случае текст соглашений предусматривал, что договоренность о невмешательстве вступит в силу в первый же день вывода войск, то есть 15 мая 1988 года. Пакистан и США предпочли бы, чтобы моджахеды получали помощь до полного вывода советских войск. Значение, которое СССР придавал выводу своих войск на условиях достоинства и безопасности, сделало это невозможным. Советский Союз пообещал вывести свои войска из Афганистана в течение девяти месяцев, причем половина войск должна была быть выведена в течение первых трех месяцев. Оба обязательства вступили в силу 15 мая 1988 года, поэтому половина советских войск должна была быть выведена к 15 августа.
Высшие чины администрации Рейгана никогда не воспринимали эти переговоры всерьез, поскольку знали, что СССР никогда не предпримет вывода войск. Поэтому текст соглашения был направлен для утверждения только сотрудникам Совета национальной безопасности. Президент не видел соглашения, пока оно не было готово к подписанию, а когда увидел, то счел его неприемлемым. США и Пакистан прекратили бы помощь моджахедам, в то время как СССР мог продолжать оказывать помощь правительству Наджибуллы. Никто никогда не обвинял советское правительство в том, что оно оказывает помощь афганскому правительству, и не заявлял, что та нарушает какие-либо международные законы, принципы или нормы. Переговоров на эту тему никогда не вели.
Теперь, однако, пришла пора это сделать. Администрация США не пыталась пересмотреть текст договоренностей, с которыми она уже «согласилась». Вместо этого она начала прямые переговоры с Советским Союзом по вопросу «симметрии». Если не сразу же, то в ходе переговорного процесса, организованного ООН, помощь моджахедам и присутствие советских войск стали рассматриваться в качестве предметов, подлежащих обсуждению. Теперь США изменили условия переговоров, сообщив Советам, что обязательства двух сверхдержав должны быть симметричными по отношению к их сателлитам. США предложили два варианта:
Советские лидеры были в ярости, но ничего не могли поделать, поскольку были полны решимости вывести войска по причинам, не имеющим ничего общего с содержанием соглашений. Они не хотели продолжать борьбу в Афганистане, чтобы добиться от США более выгодной сделки. Советы отказались от отрицательной симметрии, зная, насколько маловероятно, что без советской помощи Наджибулла сможет продержаться хотя бы настолько долго, чтобы покинуть пост президента по собственному желанию. Поэтому США заявили, что считают обязательства США и СССР симметричными, а это означает, что они будут продолжать оказывать помощь моджахедам до тех пор, пока СССР будет помогать Наджибулле.
Кордовес знал, что вывод советских войск неизбежно приведет к изменениям в афганском правительстве, включая интеграцию моджахедов в другой политический строй. Он не смог установить прямой контакт с их лидерами, хотя в 1987 г. думал о различных способах созыва Лойя Джирги, предложенного Захир-шахом в 1983 г. Однако позитивная и негативная симметрия имеют для политического урегулирования разные последствия. Мирное урегулирование требовало настойчивости государства в поддержании безопасности и обеспечении соблюдения соглашений. Но это означало, что «коммунистический режим» выживет, пусть даже в измененной форме, и администрация Рейгана не могла с этим смириться. Она продолжала политику поддержки движения сопротивления, направленную на ликвидацию всего советского влияния, вместо того чтобы предоставить Афганистану политическую альтернативу.
На протяжении более чем трех лет (1989–1992) американосоветских переговоров по политическим изменениям в Афганистане соглашение в первую очередь блокировал один вопрос: останется ли Наджибулла у власти в начале переходного периода и уйдет в его результате, или его уход является предварительным условием для начала любых преобразований. Пока не стало ясно, что СССР не выживет, Москва придерживалась позитивной симметрии и стремилась удержать Наджибуллу у власти, по крайней мере, до начала переходного периода.
Без дисциплины, навязанной Советской армией и тысячами советников, которых она защищала, в НДПА вновь обострился старый раскол. Халькисты уже давно возмущались тем, что СССР навязывает им парчамистское руководство. Соперничество проявилось в напряженности, существовавшей между частями сил безопасности, в которых доминировала та или иная группировка. В марте 1990 г. эта напряженность достигла апогея. Главнокомандующий ВВС халькист Шахнаваз Танай вступил при посредничестве пакистанской ISI в союз с Хекматияром и предпринял попытку государственного переворота, направленного против Наджибуллы. Наджибулла подавил переворот с помощью своей президентской гвардии и сил ополчения, но перестал доверять халькистскому в своей основе офицерскому корпусу армии и, таким образом, усилил свою зависимость от ополченцев.