– Че ты? – удивился он ее пристальному взгляду.
– Ты зарядное для компьютера взял? – зачем-то спросила она, хотя знала, что взял.
Он обалдел чуть-чуть, дернул плечом и снова повернулся к стойке:
– А правда, что когда они бухают, – Коробов кивнул в сторону финнов, – то секьюрити заранее инвалидки к бару подгоняет – по норам развозить удобнее?
Если девушка и удивилась, то виду не подала, а через секундную паузу спокойно ответила:
– Категория отеля исключает подобную ситуацию.
– То есть для лесорубов дороговато? – хохотнул Коробов и со значением посмотрел на Лару. – А эти-то кто такие? Микробиологи, что ли? Бизнесмены?
Девушка медленно и широко улыбнулась:
– Ваш полулюкс 515. Магнитные карточки-ключи. Наш сотрудник проводит вас в номер.
Вечером праздновали в “Астории”. Она рядом – площадь перейти. Не вынесли хрустального высокомерия люстр, полукруглых исполинских окон в раскладках и деревянных лучах, легких, узких, много воздуха и пространства, в сырой питерский вечер даже слишком много, не выдержали и заказали водки.
– Скатерти уставшие, – мрачно заметила Лара.
– У меня вообще в пирожке фарш ледяной был в середине, – жуя, заявил Коробов и огляделся. – Зато уровень! Сейчас нажралась бы с сестрицей в караоке, вот веселье.
На улице вздрогнули от каменного дыхания Исаакия, совсем рядом, у щеки. Смотрели, запрокинув лица. Колючие снежинки стремглав валили в свете фонарей, огромный собор молча летел в темном васильковом небе.
Продолжили у себя в баре, с соседом по этажу, из Сургута парень. Лара сначала раздражалась на приблатненный говорок, как он вообще тут оказался, но в два часа ночи сургутчанин уже казался ей уморительным.
– Щас, когда развалимся, давай заплати за меня, – он хлопнул Коробова по спине. – А утром на завтраке подровняемся.
Вот нахал, с восхищением думала Лара, просто наглая морда. В лифте Коробов пел ей на ухо “лепестками белых роз”, прижимая к груди бутылку джина из бара. Она запрокидывала голову, смеялась вверх. В номер почти ползли по темным коридорам, Лара два раза упала, умирали со смеху, старались потише, конечно, ну а как потише-то.
Двери лифта разъехались, и Аня выкатила сервировочную тележку на этаж. Вернее, на дежурного охранника Ежова, который совершал обход по сонным этажам.
– Ты чего здесь? – изумился Ежов.
Аня вздохнула, что ночной “рум” чем-то отравился, не в отеле, славу богу, и час назад уехал домой умирать, двум другим не дозвониться, а Аникеев гасится от армии в дурке, уговорили только ее, благо живет рядом, вот и пришлось ей напялить пиджачок рум-сервиса и топать в номер, не повару же идти. Аня работала менеджером ресторанной службы, все движения и текст рум-сервиса знала назубок, ей и идти, другой запутается, а нельзя – не мотель ведь.
– Тебе идет, – Ежов оглядел прекрасную Аню в белоснежных перчатках и синей форменной курточке.