Когда она жаждет

— Тогда продолжай, — задыхаюсь я, когда он снова берется за мой клитор.

Он возвращается к этому с негромким хихиканьем, прижимается лицом к вершине моих бедер и ласкает меня языком.

Он хорош в этом. Настолько хорошо, что мне приходится впиваться ногтями в дверь, чтобы не рухнуть на пол. Когда ноги дрожат так сильно, что твердая поверхность у меня за спиной не выдерживает, я опускаю ладони на его твердые плечи и держусь изо всех сил.

Мне кажется, что я вот-вот взорвусь.

Так, так, так близко… Вот.

Оргазм накатывает на меня, как жесткая волна. Я отдаюсь ему так же, как отдалась ему.

Это великолепно. Великолепно. Самое лучшее, что я когда-либо чувствовала.

Стоны льются из моего рта, громкие и несдержанные, потому что я слишком чертовски заведена, чтобы заботиться об этом. Я сползаю по стене, все еще держась за его плечи из последних сил, чтобы смягчить свое падение, но моя задница так и не ударяется об пол.

В следующее мгновение я понимаю, что он держит мое дрожащее тело в своих объятиях, мое неудобное платье все еще обернуто вокруг меня, и он несет меня вглубь дома.

Дыхание покидает мои легкие, когда он опускает меня на кровать. Внезапно ощущение прилипшей ко мне ткани становится невыносимым. Зачем я надела это обтягивающее чудовище с длинными рукавами? Что я за сумасшедшая?

Я поднимаюсь на колени и начинаю бороться с длинной юбкой. — Ты можешь помочь мне снять ее?

Роуэн включает маленькую прикроватную лампу, заливая комнату тусклым светом. Вместе мы стягиваем платье через голову. Бюстгальтер — еще один мой враг — снимается следующим. Я застонала от облегчения, когда прохладный воздух коснулся моей кожи.

Так гораздо лучше.

Когда я поднимаю взгляд на Роуэна, то обнаруживаю, что он все еще стоит у кровати. Он смотрит на меня таким взглядом, что у меня сжимается киска.

Темный, хищный, собственнический.

Я не сразу понимаю, что впервые обнажаюсь перед ним. Как ни странно, в моей голове не возникает шепота стеснения.

Да и как они могут быть, когда один только его взгляд заставляет меня чувствовать себя чем-то драгоценным?

Он протягивает руку и ласкает мое лицо, проводя большим пальцем по щекам, челюсти, нижней губе. — Ты такая чертовски красивая, Солнышко. Красивая вся.

Он проводит костяшками пальцев по бокам моей груди, дразня меня, мучая меня. Я хочу, чтобы его рот был на мне, его зубы на моих сосках. Вместо этого он обхватывает обе мои щеки руками и впивается в мои губы голодным поцелуем.

Когда мы расходимся, я перестаю играть. Я хочу, чтобы он был внутри меня.