— Это не глупо, потому что я не лгу. Но я не виню тебя за беспокойство. Я понимаю. Моя история всегда беспокоила тебя. Но я не такой, как твой бывший, Солнышко.
Она с трудом сглотнула. — Нет, не такой.
— Я не блуждаю, и я чертовски хорошо разбираюсь в хороших вещах, когда нахожу их.
Она долго рассматривает меня, а потом откидывается в сторону, как бы пристраиваясь к двери у себя за спиной. Она обхватывает руками мои лацканы и притягивает меня к себе. Мое бедро оказывается между ее ног. Ее щеки раскраснелись, а глаза прикрыты.
— Поцелуй меня, — шепчет она, и, Боже, это самые сладкие слова, которые я когда-либо слышал.
Мы целуемся до тех пор, пока оба не задыхаемся.
Мы целуемся до тех пор, пока она не начинает тереться о мою ногу.
Мы целуемся до тех пор, пока я не начинаю возиться с ее пальто, отчаянно пытаясь снять его с нее.
Я боялся шагнуть с обрыва, но теперь, когда я это сделал, я понял, что не падаю.
Я, черт возьми, лечу.
Ее пальто рассыпается вокруг ее ног.
И я опускаюсь на колени.
ГЛАВА 29
БЛЕЙК
В моем списке было еще несколько пунктов, но один взгляд на стоящего передо мной на коленях Роуэна — и все кончено.
Все, что я сопротивлялась, разорвалось в клочья.
Я отдаюсь потребности, которая росла во мне весь вечер, и, Боже, как же это приятно. Как первый кусочек богатого шоколадного торта. Или греховный послеобеденный сон посреди напряженного дня.
Говорят, что сила воли — это ограниченный ресурс, и я официально исчерпала свой лимит на сегодня. Я знаю, что могу пожалеть об этом позже, но сейчас мне просто все равно.
Роуэн приподнимает юбку моего платья одной рукой, сжимая ткань перед животом, и проводит костяшками пальцев по хлопку, прикрывающему мою киску.
Прикосновение легкое, но все равно пронзает меня электрическим током. Мои губы раздвигаются в резком вдохе. Мы не потрудились включить свет, когда зашли в дом, и в фойе темно. Когда одно чувство притупляется, другие обостряются, и поэтому каждое мое нервное окончание словно находится в состоянии повышенной готовности.