Когда она жаждет

Мысль о том, что придется увидеть повреждения, пугает, но я должна сорвать пластырь. Роуэн все исправит. Я просто должна помнить об этом.

Входная дверь скулит на петлях, когда я открываю ее, — новый звук, которого она никогда раньше не издавала.

Я делаю осторожный шаг внутрь, и мое сердце подскакивает в горле.

Гостиная разрушена. Все покрыто черной копотью. Сквозь дыру в потолке пробивается полоска солнечного света, пронзая шелуху, которая когда-то была моим диваном.

А книжная полка… Книжная полка — это пепельное кладбище всех историй, которые я так люблю. Истории, которые помогли мне пережить трудные моменты взросления. Истории, которые позволили мне сбежать в вымышленные миры, где я могла притвориться, что живу жизнью героини. Жизнь, полную романтики, приключений и возможностей.

Жизнь, которая, как я сомневаюсь, у меня когда-нибудь будет.

На несколько мгновений мое зрение затуманивается. Я принюхиваюсь и вытираю влагу, которая каким-то образом появилась на моих щеках.

Нет смысла жалеть себя. Кому это поможет?

У меня уходит полчаса на то, чтобы собрать два чемодана вещей, в основном одежду, несколько книг, которые я хранила в спальне, и другие предметы первой необходимости.

Когда я тащу тяжелый чемодан по лестнице на крыльцо Роуэна, у меня что-то тянет в спине. К тому времени как я закончила, я вспотела от напряжения, у меня болит спина, и я не менее зла, чем в начале пути.

Я принимаю душ. Мою волосы. Надеваю свежевыстиранную одежду.

К тому времени, как наступают сумерки, я уже несколько часов киплю от злости на Бретта, и она близка к тому, чтобы перекипеть.

Мне чертовски хочется хотя бы позвонить ему и высказать все, что думаю, но даже в моем нынешнем состоянии я знаю, что это лишь создаст впечатление, будто его план работает. Он хочет добиться от меня реакции. Я отказываюсь давать ему такую возможность.

Я перебираю каналы телевизора, пытаясь найти что-нибудь, чтобы не отвлекаться от телефона, когда открывается входная дверь.

Роуэн дома.

Я выключаю телевизор и закрываю рот ладонями. Я должна рассказать ему, что сделал Бретт. Как еще я могу объяснить, почему следующие две недели буду сидеть дома?

Когда он входит в комнату, у меня перехватывает дыхание.

О, Боже.

Честно говоря, это просто несправедливо, что он так выглядит. Сегодня он одет так, как только может быть — серая футболка и джинсы. Ничего особенного, верно?

Неправда.