– К счастью, – отозвался Ричард, следуя за Валери по мосту. – Если его не станет, фильм и правда провалится. Только он здесь все и держит, настоящий голливудский продюсер старой школы.
В другом конце моста появилась Клер.
– А теперь что творится? – спросила она небезосновательно. – Я видела, как вы двое сюда помчались. Все в порядке?
– Мартину двинули по голове, – с налетом драмы пояснил Ричард. – Но с ним все будет в порядке.
– Ну конечно, будет, – язвительно заметила Клер. – Он же любит боль.
– Ох, Клер… – с укором произнес Ричард, на что та лишь пожала плечами.
Валери уже успела уйти вперед и подавала им знак не отставать.
– Что на этот раз нашло на Модести Блейз? – ввернула Клер такую мудреную отсылку к фильму, будто они с Ричардом говорили на тайном, понятном лишь им двоим, языке.
Они поспешили, чтобы догнать Валери.
– Очевидно, Бердетт снова подал голос. – Ричард хотел добавить подробностей, но у него их не было.
– Твой микрофон отлично работает, – сообщила Валери, когда они добрались до двери трейлера.
– Мой микрофон?
У Ричарда сложилось четкое впечатление, что Клер с трудом держит себя в руках. Происходило все, что она ненавидела: она не главная, она не владеет ситуацией и она не имеет ни малейшего понятия о том, что творится. И потому она бунтовала единственным известным ей способом – обозначила территорию и взяла Ричарда под руку, которой он упирался в бедро, пытаясь отдышаться.
– Мой микрофон, – повторила Клер.
Стелла внутри трейлера склонилась над оборудованием, но из динамика не доносилось ничего, кроме похрапывания. Она подняла на вошедших извиняющийся взгляд, словно это она недостаточно постаралась, чтобы стареющий актер подольше прободрствовал.
– Он умолк? – спросила Валери с откровенным разочарованием.
– Да, – последовал столь же раздосадованный ответ. – Там было совсем немного, но я все записала.
Ричард вздохнул с облегчением – и не столько из-за предусмотрительности Стеллы, сколько потому, что новость чуточку успокоила Валери, которая, казалось, вот-вот начнет метать гром и молнии. Пока Стелла перематывала запись, Клер присела на кровать Лионель.
– Почему то, что говорит Доминик Бердетт, так важно? – устало спросила она.
– Я думаю, что он – ключ ко всему, – немедленно ответила Валери, – и, скорее всего, замешан, однако…