– Чего надо? – угрюмо спросил актер.
На фоне зазвучал приглушенный голос.
– Сейчас? Подождать не может? Нам рано вставать… Да мне плевать. У меня осталась одна сцена, а потом всё, конец, я ухожу. Что бы там ни было, оно подождет. Да и вообще, – Бердетт рассмеялся, – здесь небезопасно. Или ты не замечаешь?
В его голосе появилась жесткость, которой раньше не было, он говорил почти грозно, бесцеремонно, как стереотипный бандит, как гангстер из сороковых годов, по крайней мере, в голливудской версии, и Ричард вслух задумался, не играет ли Бердетт другую роль. Если так, то, вполне возможно, как и со всеми прочими ролями, Доминик Бердетт со всей тщательностью исследовал тему. Он попрощался с собеседником, выключил свет и упал на кровать.
– Что теперь? – спросила Стелла.
– Ждем, – пожала плечами Валери. – Ждем, когда он снова заговорит.
У нее вдруг затрещала рация.
– Да? – быстро ответила Валери и тут же отодвинула от уха прибор, из которого очень громко и отчетливо донесся голос Мартина.
– Э-э-э, Валери, старушка, прости, что беспокою, и все дела…
– В чем дело, Мартин? – резко спросила она.
– Ну, понимаешь ли. На меня напали. У вас тут есть чем перевязаться?
Ричард и Валери, переглянувшись, выскочили из трейлера.
Глава двадцать девятая
Выражение лица Мартина представляло собой неловкую смесь жалости к себе и очень английского «да, я расстроен, однако предпочел бы не поднимать шума». Он походил на плюшевого мишку, которому плохо зашили мордочку. И если Мартин старался не устраивать суету, то Дженни была готова сделать это за него.
– Раньше мы всегда были рады помочь, – начала она, обрабатывая поверхностную рану на голове Мартина.
– И всегда было довольно весело, – извиняющимся тоном добавил Мартин.
– Но теперь дело принимает слишком уж опасный оборот. Мартин пострадал. Что происходит?
Дженни умоляюще посмотрела в глаза Ричарда, и он тут же ощутил то же смятение, что и Мартин. С одной стороны, он действительно не понимал, что происходит, поскольку все это было в значительной степени по части Валери. Но, с другой стороны, он имел отвратительное несчастье увидеть и даже провести некоторое время в подземелье для «удовольствий» этой парочки, и боль им была явно очень по душе.
Валери, быстро осмотрев Мартина, оставила Дженни оказывать мужу первую помощь и отправилась бродить по просторным кухням. Здесь было два помещения, оба с высокими сводчатыми кирпичными потолками, огромными печами, встроенными в смежную стену, медными раковинами и большими разделочными столами. На стенах, которые не были увешаны сверкающими медными сковородками и утварью, располагались рамки с эскизами самых известных и вычурных творений Мари-Антуана Карема, больше походившими на прототипы эпатажных женских париков, чем на еду. На самом крупном рисунке был изображен крокембуш, пирамида из профитролей, которую воссоздали для ужина, за которым умер Рид Тернбулл. На одном столе лежали современная книга рецептов Карема и недавно купленные ингредиенты. Словно кому-то помешали в процессе готовки.
– Мартин, расскажи еще раз, что произошло, – попросила Валери.