— А с чего вы взяли, что мы ищем судью Граншо?
Боннивал отряхнул соль с пальцев, давая понять, что пришло время для серьезного разговора.
— Потому что он звонил мне, мадам. У нас в округе было несколько ограблений в последние месяцы, поэтому люди слегка насторожены, особенно наш уважаемый судья. А это значит, что на меня слегка давят, и я не могу позволить совершиться больше ни одному ограблению.
— Ясно, — с сочувствием протянула Валери, — все это совершенно предсказуемо. Вы здесь один работаете?
— Увы, да. Правительство оптимизирует расходы. Средств едва хватает мне на зарплату, не говоря уже об усилении. Так что я стараюсь держать все под контролем и давить любую проблему в зародыше. — Он сделал паузу, а затем быстро добавил: — Не то чтобы я считал вас проблемой!
Ричард немного расслабился. Человек просто делал свою работу и, по правде говоря, отлично справлялся. Вряд ли ему легко в одиночку представлять полицию в таком месте: крохотный городок, несколько отдаленных деревушек и отдельно стоящих ферм. Вот вам и истощение ресурсов! Он вдруг обрадовался, что выдумал ту историю о поездах; можно было не напрягать мозги и использовать ее как удобную легенду для прикрытия.
— Вы, конечно, правы, — произнесла Валери кокетливо, и сердце Ричарда упало, — я хотела увидеть именно судью. Они с моей мамой встречались в Алжире в конце 50-х годов. Мама только недавно умерла, и, хотя они потеряли связь, я просто хотела передать от нее уверения в самых теплых чувствах к Венсану. — Она сделала ставку, и Ричард непроизвольно замер, что было совершенно противоположным, как он заметил, изменившемуся поведению Боннивала.
— А, понятно, мадам. Что ж, сожалею о вашей утрате, примите мои искренние соболезнования. Но, знаете, именно из-за этого судья так нервничает. Брат судьи, ваш
— Нет, ну этого не может быть! — вырвалось у Ричарда, о чем он тут же пожалел, стоило Валери пребольно пнуть его под столом.
Глава седьмая
Ричард, сильно хромая, пытался догнать решительно шагающую вперед Валери. Она была явно в не лучшем расположении духа, но, вместо того чтобы сказать это лично, перепоручила это устроившемуся в переноске Паспарту, который качал головой из стороны в сторону, отчасти из-за походки Валери, но также и — в этом Ричард был уверен — в качестве предостережения.
— Это правда чертовски больно! Что у тебя за туфли, от Розы Клебб?[30]
— От «Джимми Чу», — отрезала Валери, определенно решив, что Роза Клебб — это тоже известная обувная марка, но все же не настолько известная, как та, что она носит.
— Но в чем проблема? Я думал, ты хотела помочь мсье Граншо? Не понимаю, в чем проблема, если расскажем полиции, что нам известно?
Она повернулась к нему, полыхнув гневным взглядом, и Ричард всерьез испугался, что Паспарту вылетит из корзинки, влекомый центробежной силой этого вихря.
— А я-то думала, что англичане молчаливы и необщительны. Зачем рассказывать ему, что нам известно?
— А почему бы
— Потому что старик попросил меня помочь, вот почему. А теперь выясняется, что он где-то пропадает вот уже несколько недель. Это настоящий крик о помощи, разве нет?
— Возможно. Но и это — тоже дело полиции, само собой.
— Если бы мсье Граншо хотел привлечь полицию и вопрос был бы только в этом, он бы сам туда пошел. Ты так не считаешь?