Надежда Грачева

Не знаю, в каком месте и в какое время, – да, кажется, и не для чего это знать, – жил-был человек, русский человек с русским именем – Пахом, но дело не в этом… Грамоту он знал ровно столько, сколько нужно, а если кто-то и понимал больше, он не перечил – да и не всему же верил, что иной, хоть и грамотный, начнет рассказывать про заморское. Если же попадется такой, кто глотал французскую пыль, закусывал английскую ветчину немецким калачом, и своими ногами толкал булыжник в иностранных землях, и начнет рассказывать о разных тамошних небывалых диковинках…

Летом дети проводили время в теплых странах, недалеко от моря. Не прямо на берегу, но все же близко. Перед домом находился сад. А в саду тек ручеек по камням. И песок у ручейка был желтым, словно под палящим солнцем...

Когда стемнело и в комнатах зажгли огонь, он вытащил из-под кровати толстые непромокаемые сапоги и начал их надевать. Кожа от воды съежилась и затвердела, и сапог с трудом налезал на ногу. С гримасой злости и отвращения Павел притопнул ногой. Затем, словно ослабев от прикладываемых усилий или вспомнив о чем-то важном, что нельзя забывать ни на минуту, он бессильно положил руки на постель, сгорбился, так что голова скрылась в плечах, как у больного или старика, и задумался…

Тургенев встретился с Грановским в Петербурге в 1835 году, а затем общался с ним в Берлине зимой 1839 года. Письма Тургенева к Грановскому говорят о глубоком уважении будущего писателя к ученому, который только начинал свою профессорскую карьеру. Тургенев ценил Грановского не только за его обширные знания в области истории и литературы, но и за его убеждения, которые разделял сам. В письме к А. А. Бакунину, написанном 4 (16) февраля 1843 года на фоне начавшейся полемики между «славянофилами» (в основном жившими в Москве) и «западниками», Тургенев отметил: «Всем москвичам (кроме Грановского и Елагиных) скажите, что в них ни на грош нет толку». О похоронах Грановского, прошедших 7 (19) октября 1855 года в Москве, Тургенев сообщил девять дней спустя С. Т. Аксакову. В этом же письме он впервые упомянул о написанной им статье о Грановском. «Я приехал в Москву как раз к дню похорон Грановского, – писал Тургенев. – Давно ничего так не трогало меня. Потерять этого человека в данное время слишком горько – с этим, вероятно, согласятся все, независимо от своих убеждений. Самые похороны были чем-то значимым – и трогательным, и возвышенным. <…> Я написал небольшую статью о Гр<ановском>, которая выйдет в „Современнике“».