Иван Тургенев

«…Иванов, как уникальная русская натура, ближе и сильнее обращается к молодым русским сердцам: он становится им более понятным и ценным; кроме того, именно в этом заключается его великая заслуга, заслуга идеалиста и мыслителя, что он указывает на примеры, приводит к ним, пробуждает, вдохновляет; сам не удовлетворяется и не разрешает другим довольствоваться поверхностным удовлетворением; он заставляет своих учеников ставить перед собой высокие, сложные задачи, а не довольствоваться мастерским исполнением каких-либо ракурсов и прочих технических трюков, которыми так гордятся последователи Брюллова. С этой точки зрения даже недостатки Иванова оказываются полезнее многих обыденных красот…»

«…это произошло в августе 1860 года, когда мне пришла в голову первая идея для „Отцов и детей“, повести, благодаря которой прекратилось – и, похоже, навсегда – благосклонное отношение ко мне со стороны русского молодого поколения. Не раз я слышал и читал в критических статьях, что в моих произведениях я „исходил от идеи“ или „развивал идею“; некоторые хвалили меня за это, другие, наоборот, критиковали; и, с моей стороны, я должен признаться, что никогда не пытался „создавать образ“, если у меня не было в качестве исходной точки не идеи, а живого человека, к которому постепенно добавлялись и подходили соответствующие элементы…»

«Я сидел в березовой роще осенью, около половины сентября. С самого утра перепадал мелкий дождик, сменяемый по временам теплым солнечным сиянием; была непостоянная погода. Небо то все заволакивалось рыхлыми белыми облаками, то вдруг местами расчищалось на мгновенье, и тогда из-за раздвинутых туч показывалась лазурь, ясная и ласковая, как прекрасный глаз…»

8 и 11 апреля 1869 года в Веймаре состоялась премьера оперетты «Последний колдун» («Der letzte Zauberer») – слова И. С. Тургенева, музыка П. Виардо. Вдохновленный успехом оперетты, Тургенев поделился своими впечатлениями о ее постановке в статье, оформленной в виде письма к П. В. Анненкову. При публикации этого «письма» Анненков добавил особое «примечание», чтобы ускорить ее постановку в России: «М. г., – писал Анненков. – Посылаю письмо И. С. Тургенева для публикации в нашей газете. Несмотря на его личный, домашний характер, мне кажется, что оно будет интересно публике как первая новость о музыкальном событии, получившем восторженные отклики от Листа и других знатоков, а также любопытно по именам авторов, участвовавших в его создании. Опера г-жи Виардо на текст И. С. Тургенева, вероятно, обойдет множество европейских сцен, и было бы желательно, чтобы она не миновала и русской, хотя бы для того, чтобы убедить публику в возможности сочетания глубокого творчества, свежего вдохновения, поэзии и грации в произведении без каких-либо претензий, без сложных замыслов и чрезмерных требований к постановке и исполнителям, и без многого другого…»

«…Мы ленивы и не проявляем любопытства, как справедливо заметил Пушкин. Мы почти не заботимся о том, что происходит вокруг. Однако мы напоминаем скупцов, которые, если все же решаются угостить кого-то, бросают деньги в окно и летом топят комнаты; если что-то привлекает наше внимание, мы только об этом и говорим, делимся на группы, горячо спорим, убежденные в своей правоте, а через некоторое время снова погружаемся в наше обычное равнодушие… Мы действительно ленивы и не любопытны, но не равнодушны к своим словам. В этой сфере мы способны перейти в другую крайность и, вероятно, с намерением доказать старой Европе, что мы не отстали от нее, не скупимся на эпитеты: гений, гениальный человек, талант, великий талант, нечто необыкновенное…»

Раскопки алтаря Зевса, одного из самых значительных памятников античного мира, проводились в 1878–1879 годах на территории древнего города Пергама в Мизии (Малой Азии). Фрагменты алтаря были отправлены в Берлин и сначала размещены в Берлинском музее, где проводилась многолетняя тщательная работа по реставрации памятника, а затем перемещены в специально построенное для алтаря Зевса помещение – Пергамон-музей. По всей видимости, Тургенев посетил Берлинский музей на пути в Россию в начале февраля 1880 года. О своих впечатлениях от пергамских горельефов он рассказал сразу после приезда в Петербург в литературном кружке М. М. Стасюлевича на одной из «пятниц» у Я. П. Полонского.

«…С самого начала июня в воздухе пахло порохом, каждый чувствовал, что решительное столкновение неизбежно; а после свидания делегатов от только что распущенных национальных мастерских с членом временного правительства Мари, который в обращенной к ним речи необдуманно произнес слово „рабы“ (esclaves), принятое ими за упрек и обиду, после этого свидания уже весь вопрос состоял в том – не сколько дней, а сколько часов оставалось до того неизбежного, неотвратимого столкновения? „Est-ce pour aujou-rd'hui?“ (Сегодня, что ли?) – вот какими словами приветствовали знакомые друг друга каждое утро…»

В 1860-е годы отношение Тургенева к Щедрину постепенно изменяется; он осознает значимость творчества сатирика и в своих «Воспоминаниях о Белинском» (1869) перечисляет лучших писателей того времени: «Как бы порадовался он <Белинский> поэтическому дару Л. Н. Толстого, силе Островского, юмору Писемского, сатире Салтыкова, трезвой правде Решетникова!». «История одного города» с первых же ее очерков произвела на Тургенева огромное впечатление. 27 января (8 февраля) 1870 года он писал Анненкову: «Во втором номере „Отечественных записок“ я уже успел прочитать продолжение „Истории одного города“ Салтыкова и хохотал до чихоты. Он иногда задевает меня, но это ничего не значит: он прелестен».

Один из наиболее психологически глубоких и остроумных романов Тургенева, в котором он мастерски освещает общественно-политические вопросы и современные реалии. В кругу прожигателей жизни на курорте в Баден-Бадене разгораются нешуточные страсти, и ведутся постоянные, горячие споры о судьбах родины. Тридцатилетний помещик Григорий Литвинов с скукой и иронией наблюдает за этим фарсом, но неожиданная встреча с юношеской любовью, замужней красавицей Ириной Ратмировой, кардинально меняет его жизнь, превращая Григория в человека, буквально одержимого страстью... В сборник также включены повести «Несчастная», относящаяся к романтическому периоду творчества автора, и «Пунин и Бабурин», написанная в стиле психологического реализма. ООО «Издательство АСТ», 2022

Классические произведения И.С. Тургенева в аудиоформате! «Записки охотника» — это сборник рассказов и очерков о жизни русской деревни. Тургенев первым среди писателей воспел красоту сельских пейзажей и детально, ярко, эмоционально и разнообразно описал быт и нравы русского народа. Здесь представлено множество образов сельских жителей, их судьбы, истории любви, страхи, поверья и причуды — вся их жизнь в самом широком смысле. С момента публикации «Записок охотника» прошло более 150 лет, в России было отменено крепостное право, но черты русского характера практически не изменились. Поэтому эти истории и их герои остаются нам близки. «Муму» — пожалуй, самый известный рассказ Тургенева, имя глухонемого дворника Герасима и кличка его любимой собаки стали почти нарицательными. Эта история, неоднократно экранизированная, не оставит никого равнодушным. В французском городе Онфлер даже установлен памятник Муму. © Оформление ООО «Издательство АСТ», 2022 © & ℗ ООО «Издательство АСТ», «Аудиокнига», 2022

Любимая классика в удобном формате! «Отцы и дети» – один из самых мощных романов И.С. Тургенева, чья "проблемность", актуальная еще в XIX веке, не потеряла своей остроты и сегодня. Вечный конфликт между молодостью, стремящейся к переменам, и консервативностью зрелого возраста... Вечное противоборство иллюзий и реальности, разума и эмоций... И, наконец, НЕОБЫЧНЫЙ, острый взгляд на мятущуюся, загадочную душу русского интеллигента – в его крайней, нигилистической, форме духовной жизни... © Иван Тургенев © & ℗ ООО «Издательство АСТ», «Аудиокнига», 2022

«…Однажды – дело было в первых числах февраля 1848 года – я сидел за одним из столиков, расположенных вокруг кофейной Ротонды (de La Rotonde) под навесом. Человек высокого роста, черноволосый с проседью, жилистый и сухощавый, в заржавленных железных очках со стеклышками серо-дымчатого цвета на орлином носу, вышел из кофейной, оглянулся и, вероятно, убедившись, что все места под навесом были заняты, подошел ко мне и попросил позволения подсесть к моему столику. Я, разумеется, согласился…»

Матросы и капитаны, акулы и штормы, курортные видения и морские мечты… Герои этих рассказов противостоят стихии, спасают тех, кто тонет, ищут любовь, теряют себя и находят смысл – на палубах, под килем, среди чаек, скал и соленого ветра. В сборнике представлены работы Толстого, Короленко, Станюковича, Серафимовича, Куприна, Бунина, Житкова, Паустовского, Айтматова и других мастеров русской прозы, которые открывают читателю мир моря – суровый, завораживающий, бесконечно живой.

В третью часть сборника русской готики "Нечестивое собрание" включены произведения классиков русской литературы 19-го века. Попутчики становятся свидетелями ужасной истории; влюбленный в певицу из Италии оказывается на репетиции её концерта, где людей используют вместо музыкальных инструментов; юноша раскрывает тайну своего рождения и ищет своего истинного отца; в уединённом доме к девушке сватается загадочный господин; рифмоплёт получает способность мгновенно сочинять стихи, но вместе с этим и тяжелое бремя; кадеты стоят на страже у гроба... Содержание: 01. Александр КУПРИН - Ужас 02. Михаил ЗАГОСКИН - Концерт бесов 03. Иван ТУРГЕНЕВ - Сон 04. Владимир ТИТОВ, Александр ПУШКИН - Уединённый домик на Васильевском 05. Владимир ОДОЕВСКИЙ - Импровизатор 06. Николай ЛЕСКОВ - Привидение в Инженерном замке

Статья Тургенева о сборнике «Поэтические эскизы», написанная в период оскудения русской поэзии, которое началось после гибели Лермонтова и продолжалось до середины 50-х годов, и связанная с выступлениями всего редакционного коллектива «Современника», была направлена против безыдейной поэзии эпигонов романтического стиля 1830-х годов. Она произвела сильное впечатление в Москве. Интересное описание чтения этой статьи в одном из московских литературных салонов содержится в письме Феоктистова к Тургеневу: «Как будто великолепная статья о Познякове могла обмануть кого-нибудь! Как будто достаточно не подписать своего имени, чтобы публика не увидала руки мастера!..»

Письмо является ответом на фельетон «Иногороднего обывателя» (псевдоним Б. М. Маркевича) «С берегов Невы», опубликованный в газете M. H. Каткова в связи с выходом предисловия Тургенева к автобиографическим очеркам И. Я. Павловского, напечатанного в парижской газете «Le Temps». В своем фельетоне Маркевич включил русский перевод этого предисловия и добавил к нему крайне предвзятый комментарий, полон оскорбительных оценок личности писателя, его взглядов и творчества. В условиях жесткой борьбы между народниками-террористами и царским правительством такая по сути провокационная характеристика общественно-литературной позиции Тургенева была равнозначна политическому доносу. Именно так и воспринял ее Тургенев.

В официальной газете «Le Nord», издававшейся в Париже и посвящённой русскому правительству, в номере 22 от 10/22 января 1858 года была опубликована корреспонденция из Москвы, в которой рассказывалось об обеде, состоявшемся в Коммерческом клубе 28 декабря 1857 года. Этот обед был посвящён первым шагам правительства к освобождению крестьян и собрал редакторов газет, университетских профессоров и литераторов различных направлений, за исключением славянофильского. Находясь в Риме и активно общаясь с группой русских либеральных деятелей, центром которой была великая княгиня Елена Павловна, Тургенев оказался вовлечён в русскую общественную мысль, близкую к славянофильству. Через князя Черкасского он получал информацию о делах в Москве, в частности, об обеде, организованном литераторами и профессорами Московского университета. Тургенев понимал, что славянофилы являлись одной из активных сил в борьбе за освобождение крестьян с землёй. Несмотря на то что он не разделял их взгляды на крестьянскую общину как на наилучшую, исторически сложившуюся форму землевладения, ему было очевидно, что в конце 50-х годов интересы борьбы за реформу требовали объединения сил.

История письма следующая. За три дня до отъезда Тургенева из Петербурга студенты Петербургского университета и Горного института обратились к нему с просьбой участвовать в литературно-музыкальном вечере, организованном с благотворительной целью. Тургенев отказал им, сославшись на плохое здоровье. Однако истинная причина его отказа была иной. В воспоминаниях «Бывшего студента Горного института», опубликованных после смерти Тургенева, утверждалось, что он отказался участвовать в вечере, заявив, что ему «категорически запрещено появляться среди молодежи и принимать её овации». Политический характер чествований Тургенева, его сближение с молодежью на фоне усиливающегося революционного движения и растущего недовольства демократической интеллигенции сильно беспокоило правительство.

В январе 1872 года исполнилось 25 лет с момента публикации первого рассказа из цикла «Записок охотника», а в августе того же года отмечалось 20-летие выхода в свет первого отдельного издания «Записок» – 1852 года. Литературно-общественные круги России планировали торжественно отпраздновать оба события, о чем сообщалось в газетах. Отправляя копию обсуждаемого письма П. В. Анненкову, Тургенев писал: «…Вы понимаете, что я предпочту отрезать себе нос, чем стать предметом обсуждения, как Марио, Кокорев или Погодин. В таких затеях есть что-то наполовину детское, наполовину варварское – так почему же не отмечать 25-летие Гончарова, Некрасова, Григоровича? Нет, нет, у меня и так достаточно недоброжелателей».

Речь была произнесена Тургеневым на открытом заседании Международного литературного конгресса, организованного по инициативе Общества французских литераторов – «Societe des gens de lettres» – для обсуждения вопросов, касающихся международной защиты прав литературной собственности. Конгресс проходил в Париже в июне 1878 года. Тургенев, выступив после Гюго, поставил перед собой цель продемонстрировать значительное влияние французской литературы на русскую.