Иван Бунин

«Каир полон шума, богатства и людей. К вечеру улицы становятся влажными. Нежный и свежий запах цветов смешивается с теплой и пряной влажной пылью, а также с нагретыми за день мостовыми. Трамваи гудят ещё громче, шарабаны, коляски, кареты и верховые животные текут к мосту через Нил, создавая шум в садах, где играют оркестры…»

Штиль, жара, утро. Мы бросили якорь на рейде перед Яффой. На палубе шум и толкотня. Босые лодочники в полосатых фуфайках и шароварах с юбками, с грязно-синими, потными лицами, с выдавленными кровавыми белками, в фесках на затылке кричат и бросают в барки все, что попадает под руку. Чемоданы летят туда градом, люди срываются с трапов. Я тоже срываюсь. Барка переполнена кричащими арабами, евреями и русскими…

«Унылая пора! Очей очарованье!» – эти строки Александра Пушкина стали символом осени, которая вдохновляла многих русских авторов. Багряные и желтые окраски лесных опушек и костры рябин. Кленовые аллеи, ароматы опавших листьев и антоновских яблок. Гудение самовара, доносящееся из деревенской избы. Букеты астр и георгинов. Грибники и охотники на лесных тропах. Дождь и туман, улицы, утопающие в мгле. Тоска по былой любви… В сборник вошли рассказы А. Куприна, И. Бунина, Н. Лухмановой, Б. Зайцева, К. Паустовского и других мастеров русской прозы.

Иван Иванович, проживающий в крошечной гостинице «Северный полюс», становится неузнаваемым после заселения таинственного князя. Он начинает копировать поведение нового постояльца. Возможно, это было связано с приходом весны, или же его жизнь действительно претерпела изменения. Теперь никто не сможет узнать, так как их пути навсегда разошлись.

Второй день в пустынном Черном море. Начало апреля, утром свежо и облачно. Воздух прозрачен, цвета несколько дики. Стая краснолапых чаек долго провожала нас вчера, долго парила на тугих острых крыльях, косясь на длинный малахитовый след за кормой. Низкие, плоские берега Новороссии исчезли вчера еще в полдень. Перед вечером скрылись и чайки…

Увлекательная история, созданная Иваном Буниным, доступна в формате аудиокниги.

«Прекрасная погода. Уехала Маня. Отправил книгу Нилуса Клестову. Письмо Нилусу. Низом ходил в Колонтаевку. Первые признаки осени – яркость голубого неба и белизна облаков, когда шел среди деревьев под Колонтаевкой, по той дороге, где всегда сыро. Слух от Лиды Лозинской – Ив. С. в лавке упоминал, что на сходке обсуждали «Архаломеевскую ночь» – будто должна поступить телеграмма с указанием перебить всех «буржуев» – и что начинать надо с Барбашина. Идя в Колонтаевку, зашел на мельницу – то же самое сказал и Сергей Климов (не зная, что мы уже слышали от Ив. С.): в деревне говорили, что нужно вырезать всех помещиков…»

Накануне сочельника учитель земской школы в Можаровке, Николай Нилыч Турбин, работал крайне неохотно. Класс был наполовину пустым. Турбин с трудом доводил занятия до половины второго. В последнее время в связи с множеством неприятностей и утомительной работой он питал себя напряженным ожиданием праздника и надеждой на поездку домой. Однако ехать оказалось не на что. Турбин давно осознал, что никуда не уедет, но все время откладывал это признание. Теперь ему больше всего хотелось остаться в одиночестве. „Обсудим, обсудим!“ – думал он беспокойно, прикрывая глаза, и ребята полагали, что он сердит или нездоров. И действительно, к концу занятий у него начались боли в левой стороне головы…

– Митя! – Митька! – Дмитрий Алексеевич! – Бледнолицая собака! – Да вставай же ты, наконец! Я уже проснулся, но старался изобразить, что ужасно разоспался и не понимаю, в чем дело. Натягивая изо всех сил одеяло на голову, которое пытались снять Петя и Лева, я лишь мычал и пинался ногами. Но они не унимались и, спрыгнув с подоконника, на котором сидели (влезли они из сада через окно), остановились около кровати…

«Небо было серебристо-звездно, поле за садом и гумном темнело ровно, на чистом горизонте четко чернела мельница с двумя рогами крыльев. Но звезды искрились, трепетали, часто прорезывали небо зеленоватыми полосками, сад шумел порывисто и уже по-осеннему, холодно. От мельницы, с пологой равнины, с опустевшего жнивья дул сильный ветер…»