Похищение прошло без проблем, если не считать кошек. Все четыре шли за Ленчиком, ведомым Сашком, по морозному снежному парку и долго еще бежали за автомобилем.
Аристарх похвалил Жору за оперативность и продиктовал по телефону последовательность действий.
С Ленчиком было легко управляться. Он молча выполнял команды Жорика.
Вечером они летели в город, где на аэродроме их ожидал вертолет.
Когда в поселке вертолет сел на плацу, Жоре показалось, что он вернулся домой. Его встречали несколько человек. Он огляделся. В сумерках тепло светились окна офицерского общежития.
Ленчика перегрузили в «газик» и увезли в Зону. Он так и не вспомнил Жору.
На шею Жорику плавно, по-балетному, бросилась Аринай.
— Жо-ор! Ну ты да-аешь, мы когда узнали — обрадовались.
Двое укутанных в шубы и платки детей с интересом смотрели на Жору. Он поразился их глазам.
— Это они? Танечка и Сережа? Как они изменились. Аринай, они становятся совершенно нормальными.
— Не да-ай Бог, — пропела Аринай. — Они будут уника-альными. Спасибо тебе за наше счастье. Мы сейчас тебя ждем в гости.
— А где Таня и Маша? Как Аня?
— Аня выздоравливает. А Маша и Та-аня в город уехали. Пойдем, Яша и Саша за столом сидят, а я детей выгуливаю.
Неказистый павильон «Продукты» — вот что мне сейчас надо. И я пошла напрямик через сугробы к магазину.
Минуты через три до меня дошло, что на моих ногах не валенки, а кроссовки. Снег стал щипать щиколотки под джинсами, хотя под ними на мне были плотные рейтузы.
Войдя в холодный павильон, я была уверена, что никакой ликер не спасет теперь мои ноги от замерзания. Только водка.
Павильон принимал не только желающих купить «продукты», основной ассортимент которых составляли двести наименований алкоголя, но и компании любителей выпить.
Учитывая северный климат, павильон был выстроен на совесть. Стены утеплялись в три слоя, из-за чего подоконники в небольших окнах были широкими и удобными для распития. На них вполне умещались бутылки, пластиковые стаканчики и немудреная закуска. Мужчины стояли, опершись о стену. Один старичок сидел на складном «рыбачьем» стульчике, дремал со счастливой пьяной улыбкой.
Отдельной компанией держались две женщины. Одна выше другой на голову. Вид у обеих был полуинтеллигентный и абсолютно пьяный.
Мое появление в павильоне поначалу вызвало интерес только у молоденького продавца с веселыми, жуликоватыми глазами.