— Меда, наверное, было много.
— Меда было много, да. Но мы не смогли его отобрать. — Яков оживился, показывая на себе бои местного значения. — Защитную форму пчелы прогрызали насквозь, тело рвали с мясом. А уж когда ужалят — все, госпитализация. Жало в пол-иголки, от яда укус вздувался и расползался на десять сантиметров. Никакой дым их не отпугивал, а яд применять было экономически нерентабельно. — Подполковник внезапно успокоился. — Короче, потравили мы их, и проблем стало меньше. А бочонки остались. Распорядись выдать их семейным, у кого участки есть, пусть огурцы солят, грибы маринуют, варенье варят.
— Сделаем.
Достав телефон, служивший ему и компьютером, и телевизором, и служебной записной книжкой, Яков, перелистывая информацию, пошел к выходу, но Жора его догнал.
— Яков Игоревич, а сколько ж с того аппарата получали самогонки? — Встретив насмешливый взгляд начальства, Жора посерьезнел. — Интересуюсь чисто ради испытывания гордости за ум наших сослуживцев.
Сказал — и сам понял, насколько запутался. Яков хохотнул и похлопал Жору по плечу. Вообще-то Жора нравился Якову. И легкостью характера, и тем, что они были одного, невысокого роста.
— Сто литров в сутки, Жора.
— Ничего себе объемчик.
— Вот именно. — Яков выключил записную книжку, убрал в патронташ, висевший на боку, на ремне. — Гнали бы как все, литров по пять в день, никого бы не взволновал ни запах, ни объем бутылей. А большой успех спрятать трудно. Практически невозможно. Понимаешь?
— А то.
Плохо разбираясь в технике, Жора привлек для доведения до совершенства бака-кипятильника сержанта из автомобильного подразделения.
Никита Привольнов, парень ответственный, но слегка увлекающийся, решил не просто возродить бак из самогонного аппарата, но и усовершенствовать его. И как доказано многолетней бытовой практикой, лучшее — враг хорошего.
Отпилив, где надо, запаяв, где необходимо, Привольнов, реставрируя заделанный пароиспускатель, вделал в люк жароупорное стекло для визуального контроля над происходящим в баке.
Жоре новинка понравилась, но перед тем как пустить аппарат на полную мощность, он решил испробовать контрольное кипячение на примере десятка замасленных кухонных полотенец.
Бак работал по программе — один час. Купнув полотенца в бездонное круглое брюхо, Жора задраил люк. Любопытствующим прачкам дал команду обзвонить человек пятнадцать-двадцать для получения бочонков.
Пока прачки радовали знакомых и самих себя новой халявой, Жора обтирал от пыли деревянные бочонки и выставлял их во двор на чистый деревянный поддон для красоты и удобства обслуживания.
Первыми к складу поспешили Аринай и Таня. Они, в принципе ни в чем не нуждающиеся, все равно не собирались отказываться от лишнего приобретения «задарма».
Перепрыгивая через лужи растаявшего снега на потрескавшемся асфальте, щурясь от апрельского солнца и гикая от удовольствия, за мамами бежали Танечка и Сережа, а за ними торопилась, сверкая ошейником и шурша плащом, похудевшая Хавронья.
На улице воздух в плюс пятнадцать волнами ходил над усевшими сугробами. Распаренный Жора, выставляющий перед складом пятый десяток бочонков, подумывал, не снять ли ему куртку и остаться в гимнастерке. Увидев приближающуюся компанию, он, смотрящий против солнца, приложил ладонь ко лбу и улыбался, радуясь детям, за которых его до сих пор благодарили новые родители. Приятно чувствовать себя хорошим человеком.
Взрыв произошел, когда компания не дошла метров двадцать до склада.