Оля привезла двух подруг, понадеявшихся найти себе женихов. Уж если Колобок смогла найти симпатичного сержанта, то им сама судьба велит. Миша, окончательно влюбившийся в Клаву, работал в полную силу днем и в два раза больше ночью.
Жору Яков назначил начальником банно-прачечного комбината, и тот с таким рвением принялся за дело, что Зоя, купившая в квартиру новую кровать, так и спала на ней целый месяц одна.
Жора наезжал в город по делам раз в неделю часа на два, на три и спешно вел Зою в подсобку. Жарко обцеловав ее, он занимался сексом полчаса, не вдаваясь в подробные ласки. Зоя терпела, Жора обещал подкопить к Новому году денег и закатить грандиозную свадьбу.
Прачки, обидевшись на увольнение Галины Сергеевны, поначалу бойкотировали приказы Жоры, разговаривали с ним «через губу» и относились к работе с прохладцей.
Жора, не увидев взаимопонимания даже после пятого «душевного» разговора, напомнил женщинам, что здесь военный городок с определенной дисциплиной, а не частное хозяйство, как было при Галине. Он всем срезал ежеквартальную премию и ввел штрафные санкции.
После получения зарплаты сотрудницы два часа плакали и бегали жаловаться Якову. Яков сочувствовал, но приказ Жоры не отменил. Через день работа в банно-прачечном комбинате вошла в привычный ритм.
Для зэков в Зоне использовалось одноразовое белье, уничтожаемое каждые две недели. В поселке белье меняли раз в десять дней. Только «женатики» и высший офицерский состав позволяли себе иметь собственное постельное белье в легкомысленных цветочках и полосках. Маленький Сережа любил комплект белья с поющими котами на крыше, Танечка — ночное небо со звездами, кометами и лунами.
Обычное постельное белое белье, получавшее на себя не только ночные выплески мужской силы, но и подтеки пива, разводы шоколада, кровь из мелких ран, пятна машинного масла и так далее, имело не самый идеальный вид.
Желая особо выпендриться, Жора решил отбелить все тысяча двести комплектов постельного белья для низшего офицерского состава посредством его кипячения.
В просторном подвальном складе банно-прачечного комбината Жора лично обнаружил особый кипятильный бак на пятьсот литров, в который запросто помещались восемьдесят комплектов одновременно.
Бак представлял собой металлический шар, проклепанный посередине. Больше всего он походил на космическую камеру, в которой космонавты приземляются, сиганув с корабля, вошедшего в атмосферу, только люк у бака открывался сверху.
Вызывали вопросы некоторые ненужные детали на крышке бака. Жора долго допытывался у двух прачек об их предназначении, но обе молчали, делая непонимающие лица.
Доходчиво объяснил Жоре, зачем «лишние» детали приварены внутри и снаружи бака, Яков Котелевич.
— Не всегда, Жора, в стране было «залейся» алкоголем. Особенно в конце прошлого века, в девяностые. А в нашем поселке, как ты понимаешь, четыреста мужиков, и большая часть из них желают в выходной день получить свою порцию алкогольного отдыха.
— Самогонный аппарат, — гордый догадкой, Жора одернул край военной куртки.
— Мо-ло-дец. Не думаю, что бак обязательно нужно переделывать, но как хочешь…
Оглядев хозяйственным глазом полки со списанными принадлежностями, Яков подошел к ближайшему стеллажу.
— Смотри-ка, у нас остались бочонки из липы. — Яков взял из коробки деревянный литровый пузатый бочонок, перетянутый сверху и снизу латунными обручами. — Мы пчел хотели разводить, и даже два первых года что-то получалось. Вот, закупили сто штук. А пчелы в нашем регионе выросли вот такущие, а зубы отрастили жутчайшие.
Показав размер в пол-ладони, Яков чуть подвинул палец, уменьшая размер пчел, и вздохнул, вспоминая тяжкие бои на пасеке.
Оценив показанный размер насекомых, Жора понимающе покачал головой: