38. Наши дни. Продолжение расследования. Архивные изыскания.

С утра старший лейтенант Званцев был отправлен в архив Министерства Обороны. Генерал Плахтин договорился с армейскими чиновниками и Сергею был предоставлен доступ к документам. Генерал на основании рассказа Тихого сделал вывод, что возможно он проходил подготовку в одной из разведшкол Абвера, а может служил полицаем, хотя эта версия может быть и пустышкой и они зря потеряют время.

Бурцев перечитывал досье Тихого, взятое из архива МВД. Никаких данных, что он служил немцам во время оккупации, найдено не было.

Через Тихого выйти на Иностранца не удавалось. Карпенко попросил знакомого художника составить портрет, на основании данных соседки Ставрова Тимирязевой и Тихого. Портрет несколько отличался от составленного фоторобота, хотя в принципе было много общего. Портрет и фоторобот были разосланы по всем районным управлениям. Но новостей не было.

Павел методично перерывал картотеку МВД, сравнивая фотографии с рисунком незнакомца, но все было безрезультатно.

После обеда вся группа собралась в кабинете на совещание.

И вдруг майора Карпенко осенило. Он собрал всех за одним столом, включая и Мадалену, и стал разъяснять суть своего предположения.

— Если наш незнакомец — иностранец, то как он въехал в страну, — сказал Николай. — Он должен был подать на визу, что означает — заполнить анкету и приложить фотографии, — победоносно заключил майор.

— Товарищ майор, — взмолился Званцев, — идея хороша, но требует много времени. Сколько иностранцев ежедневно посещают страну? Да тысячи, десятки тысяч.

— Все правильно, Сергей, — подтвердил Карпенко, — но если как ты помнишь, все свидетели утверждали, что незнакомец говорил с характерным прибалтийским акцентом.

— Возможно, немецким, — добавила Мадалена.

— Вот именно, — обрадованно заключил майор. — Отбросим всех остальных приезжих. Необходимо сосредоточиться только на немцах и прибалтах. Это не так много. Все анкеты есть в компьютере.

— А если все же он не немец или прибалт, — выразил сомнение капитан Бурцев. Опять убьём кучу времени даром.

— Есть другие предположения? — поинтересовался майор. Значит приступаем.

В это время в кабинете зазвонил телефон. Карпенко снял трубку.

— Майор Карпенко.

Здраствуйте, Николай Иванович, это академик Горский, — услышал Николай знакомый голос старого учёного.

— Здраствуйте, профессор. Ой простите, академик. — спохватился Карпенко, вспомнив, что недавно профессор Горский был удостоин звания академика. — Слушаю Вас внимательно.

— Я сегодня вечером вылетаю в Берлин, на семинар, — сказал Евгений Анатольевич, — несколько дней назад я созванивался со своим коллегой из Германии профессором Кранцем по поводу тем семинара и между прочим, попросил его посодейтвовать мне по-поводу зажигалки. Он крупный специалист в области истории Второй Мировой войны. Я рассказал ему, все про зажигалку и мои предположения. Он обещал помочь. И вот представьте, Николай, он мне только что звонил, и сказал что кое-что нашёл.

— Дорогой Евгений Анатольевич, большое Вам спасибо за помощь, — расстроганно произнёс Карпенко, — А что же он Вам сообщил.