Книга её, похоже, чем-то зацепила, раз спросила она удивлённо:

— Послушай, Пелевин, а что это за книга такая странная?

— Почему странная? Просто очень древняя книга. Трактат о сущности Дао. Как Дао дэ Цзин. Только более продвинутый

— Но тут же вообще ничего не написано? — здесь же все листы чистые. Пожёванные, но чистые. — Йоо ещё раз пролистнула книгу. — Пусто, как в новой записной книжке. Старой, но новой. Что это за фигня такая? А? Что за недотыкомка? Молоком что ли написано? Да?

— Не тараторь. Я же говорю, что эта книга о Дао. Если и возможно написать книгу об истинном Дао, то она должна быть именно такой. Ведь Дао, которое можно выразить словами, не есть истинное Дао.

— Вот как! Честно? Итц кул… Пожалуй, тогда и Йоо смогла бы написать такую книгу. Запросто! За один вечер, и не напрягаясь.

— Вот это вряд ли, — Виктор покачал мокрой головой. — По молодости лет, ты вряд ли бы нашла нужные слова.

— Какие слова? О чём ты, Пелевин? Смотри, тут же ни одного слова вообще нет. Ни словечка!

— Почему же нет? Слова как раз есть. Только они не написаны… Понимаешь, тут основная фишка вот в чём, — чтобы вот так вот не написать ни единого слова, надо для начала их познать. И только тогда, познав все слова и ни одного из них не обронив на бумагу, возможно написать великую Книгу. И раскрыть в ней чудесную тайну Дао.

— Не поняла. Какая разница-то? Ну познал ты эти слова или не познал, результат-то ведь один и тот же. Пустые жёлтые листы.

— Ну не скажи. И то, и то — да, пустота, но это разная пустота. Ты говоришь об Уцзи, о беспредельности…

— Я говорю?

— Ну имеешь в виду… Подразумеваешь… Беспредельность Уцзи тождественна санскритскому понятию Шуньята — «пустота», но чтобы написать Книгу, надо осуществить переход от Уцзи к другой пустоте, к Пустоте с большой буквы, к Тайцзи, к Великому Пределу. Лишь достигнув Великого Предела, пустота обретает некое содержание — интенцию к действию… Понимаешь?

— Смутно.

— Как бы тебе… Вот представь, что ты целишься в птицу из незаряженного ружья…

— В какую птицу?

— Не важно. Ну в чайку, например. Вот ты целишься в чайку из незаряженного ружья, но не стреляешь. И чайка улетает. Представила?

— Ну.

— А теперь представь, что твоё ружьё заряжено, ты целишься в чайку, но не стреляешь. И она улетает… Чувствуешь разницу? Чувствуешь, что, когда ты не выстрелила в этот второй раз, в основах мирозданья, в отличие от первого раза, произошли какие-то незаметные, может быть, едва уловимые, но всё же изменения?

Честная Йоо честно задумалась. И почти честно ответила: