Среди прочих неприятностей, которыми грозит нам глобальное потепление, чем бы оно ни было вызвано, не последнее место занимает возможное повышение уровня океана и в результате затопление суши. Как это выглядит, можно представить себе на примере жителей прибрежных районов Бангладеш, которые регулярно становятся жертвами наводнений. Выглядит это, мягко говоря, страшно. В так называемом цивилизованном мире есть много низменных мест, вроде Голландии или Санкт-Петербурга, где в случае повышения уровня океана может случиться то же самое. Но есть и другие места, где расположены города-гиганты, которые тоже могут быть залиты водой, — все зависит от величины подъема ее уровня. А это, в свою очередь, — от состояния антарктического (и в меньшей степени гренландского) льда.
Недавно группа исследователей проанализировала данные радарных измерений состояния льда на береговой линии Антарктиды (на 85 % ее длины) и пришла к выводу, что восточная часть ледового континента, видимо, не теряет массу, но в западной части потери растут и с 1992-го по 2006 год увеличились на 75 %. К тому же некоторые данные говорят, что под слоем льда в Западной Антарктиде обнаружилась теплая вода, проникшая по трещинам из океана и облегчающая леднику скольжение, тогда как, согласно некоторым данным, еще в одном месте выявлен доселе неизвестный подледный вулкан, который тоже растапливает лед снизу. Все это не может не вызывать опасений. Но в то же время другие ученые утверждают, что мера опасности преувеличена, ледники тают и сползают в одних местах, зато нарастают в других, так что в целом океану пока ничто серьезное не угрожает.
Что же надежно известно сегодня об Антарктиде? В недавней статье американского гляциолога Робин Белл, которая руководит исследовательской программой Колумбийского университета в Антарктиде и провела семь экспедиций на этот континент, она указывает на два главных факта, надежно установленных за последние годы. Во-первых, обнаружено, что под поверхностью как будто бы сплошного льда существует обширная система рек, озер и подледных трещин. Во-вторых, найдено, что, в отличие от прежних тысячелетий, когда сползание части льда в океан компенсировалось зимними снегопадами, в последние десятилетия этот баланс нарушен. Средняя температура в Антарктиде растет быстрее, чем во всех других частях света, исключая Арктику, и это способствует расширению подледной «ирригационной» системы — не в последнюю очередь также за счет проникновения теплой воды с поверхности и из прилегающего океана. У этих процессов есть два тревожных следствия: ускоряется сползание огромных ледовых полей по подледной водяной «смазке» и происходит интенсивное раскалывание прибрежных, более тонких ледяных пластов. При этом второй, совершенно новый для Антарктиды процесс намного опаснее, чем первый.
Чем это грозит? По расчетам Белл, полное сползание льдов Западной Антарктики в океан повысит его уровень на 6 метров. Но такая же ситуация имеет место сейчас в Гренландии. В то время как льда во внутренней части острова становится больше за счет снега, сползание в океан прибрежных льдов превышает этот прирост. В 2007 году были найдены прямые доказательства того, что 400 тысяч лет назад, во время тогдашнего глобального потепления, Гренландия была покрыта растительностью, а над Западной Антарктидой плескалось открытое море. По мнению Белл, теперь дело идет к тому же. Это заставляет прибавить к западно-антарктическому льду еще и гренландский, а сползание их обоих в океан повысит его уровень уже не на 6, а на 14 метров. Список крупных городов и важных экономических и жилых районов в различных странах — кандидатах на затопление — становится значительно больше. Но главная забота гляциологов, пишет далее Белл, — это судьба льдов Восточной Антарктиды. Их исчезновение означало бы повышение уровня Мирового океана почти на 60 дополнительных метров, а это уже близко к глобальной экономической и демографической катастрофе.
Ледяной покров Восточной Антарктиды не таял ни разу за последние 30 миллионов лет, хотя Земля за это время многократно переходила от ледниковых эпох к достаточно теплым временам. Это самый толстый и самый прочный ледяной пласт в мире. В некоторых местах его толщина достигает трех километров, и его объем в 10 раз больше, чем льды всей Гренландии. Казалось бы, прочность такого льда обеспечена, но, оказывается, именно эта исполинская толщина является его слабым местом. Такой толстый лед — это почти идеальный теплоизолятор, который не дает подземному теплу Земли выйти на поверхность. Еще полвека назад ведущий знаток Антарктиды Гордон Робин говорил, что это может привести к образованию глубоко под поверхностью льда больших запасов открытой воды.
В последние годы, когда появились методы «подледного видения», эти опасения подтвердились. Например, под российской станцией «Восток» было найдено огромное озеро, получившее то же название[9]. По величине оно больше озера Онтарио, между США и Канадой. Всего здесь обнаружено около 160 озер, воды в которых примерно столько же, сколько в половине всех наземных озер мира. Однако большинство этих подледных озер не имеет выхода в океан и не помогает сползать туда каким бы то ни было «ледяным рекам», которые могли бы нарушить стабильность льдов Восточной Антарктиды. Так что в ней пока что не обнаружены те признаки нестабильности, которые так явно дают о себе знать в западной части континента.
Итак, Западная Антарктида и Гренландия в самом деле тают, и океану грозит повышение уровня — в пределах от 6 до 14 метров. Однако в Восточной Антарктиде баланс между сползанием в океан окраинных льдов и нарастанием льдов внутри континента все еще сохраняется, так что даже глобальное потепление пока не грозит человечеству катастрофическими наводнениями.
«ЛИСА» У СКЕПТИКА
Демографические прогнозы: от порочного до добродетельного — один шаг
Журналист, корреспондент журнала «Эксперт» Иван Рубанов знает, что: Для России «теоретически возможны две стратегии. Можно сделать ставку на собственные силы, то есть добиться существенного роста рождаемости коренного населения. А можно положиться на массовый приток иммигрантов из-за рубежа для поддержания жизнеспособности стремительно стареющего и постепенно вымирающего общества… Можно было бы ожидать, что в СМИ развернется дискуссия между специалистами, выступающими за выбор той или иной стратегии. Именно она помогла бы сформировать выверенную линию на противодействие депопуляции. Ничего подобного, однако, не происходит».
Демоскоп знает больше. Нам кажется, что Иван Рубанов то ли переоценивает отечественные СМИ, то ли недооценивает себя как специалиста.
СМИ могут, конечно, предоставить слово специалистам, которые выступают за ту или иную стратегию, но для этого должны быть такие специалисты. А если их нет, то тут и всемогущие СМИ бессильны, что, кстати, и продемонстрировал нам Иван Рубанов.
Понятно, что, обнаружив серьезный изъян в работе СМИ, он тут же стал его исправлять. Раз теоретически возможны две стратегии, то — тоже теоретически — должны быть и два лагеря специалистов. Для драматургии.
Один лагерь он нашел быстро — это «миграционщики». По сценарию, это плохие люди, что видно уже из одного их перечня: Егор Гайдар, Григорий Явлинский, Ирина Хакамада, Борис Немцов, Анатолий Вишневский, Жанна Зайончковская, Сергей Караганов, Валерий Тишков. Они захватили средства массовой информации и «среднего россиянина уже давно убедили в том, что научной среде ответ на демографический вызов известен, а противодействие массовой иммиграции — удел ксенофобов, националистов и прочих нехороших маргиналов». Это «ученые-демографы и другие эксперты» (см. перечень), которые «доказывают, что пытаться выправить ситуацию с рождаемостью абсолютно нереально, а если кто и способен спасти нашу страну от вымирания, так это иммигранты».
А вот с другим лагерем, видимо, возникли проблемы. «Анализ показывает… что множество специалистов не разделяет и резко критикует точку зрения «миграционщиков». Среди отечественных ученых-демографов последние, пожалуй, даже преобладают». Названы и имена этих ничем не запятнавших себя многочисленных людей: Владимир Архангельский, Леонид Рыбаковский, Александр Синельников, Анатолий Антонов, Игорь Белобородов. Отличные ребята, но «совсем не «раскрученные» и не избалованные вниманием СМИ, так что их точка зрения рядовому россиянину остается практически неизвестной». Искушенный читатель «Эксперта» уже ждет, что вот сейчас кто-нибудь из этих преобладающих числом ученых-демографов и вступит в схватку с супостатами-»миграционщиками», и тут-то как раз и «развернется дискуссия между специалистами, выступающими за выбор той или иной стратегии».
Но, видно, им недосуг или что-то там еще, и вместо них читатель получает Ивана Рубанова, полагающего, видимо, что он и сам неплохой специалист в демографии и может смело выступать в дискуссии, без труда заменяя целую кучу застенчивых докторов и кандидатов наук. Тем более, такие случаи уже бывали, один из них хорошо описан в рассказе Василия Шукшина «Срезал». Тут главное знать разные слова и выражения.
Как нам уже известно, оппонентами «миграционщиков» выступают те, назовем их «естественники», кто полагает, что «можно сделать ставку на собственные силы, то есть добиться существенного роста рождаемости коренного населения». «Депопуляции можно избежать! Депопуляция обратима!», — бодро выкрикивает Иван Рубанов, видимо, полагая, что он присоединяется к этим благородным людям!
Но нельзя ли услышать что-нибудь более конкретное? Что понимается под «существенным ростом рождаемости»? До какого уровня?