Средняя продолжительность жизни на планете растет. Во многом заслуга в этом современной медицины. За минувший век она добилась громадных успехов в борьбе с самыми разными недугами. А что ожидает нас в ближайшие десятилетия? Можно ли, например, победить рак? А болезнь Альцгеймера? А справиться с инфекционными заболеваниями? А научимся ли мы обновлять наше тело средствами генной инженерии? Интерес к этим вопросам необычайно велик. Не случайно Нобелевская премия по физиологии и медицине в 2008 году присуждена за исследование таких болезней, как рак и СПИД. Ее получили французские ученые Франсуаза Барре-Синусси и Люк Монтанье, первооткрыватели вируса иммунодефицита человека, и немецкий онколог Харальд цур Хаузен.

В наступающем году мы подробнее поговорим о проблемах, волнующих медицинскую науку. Пока же наметим пунктиром некоторые линии ее развития.

Так, онкологи смотрят в будущее с оптимизмом. «Мы стремимся продлить жизнь раковых больных, причем намерены делать все возможное, чтобы те чувствовали себя как можно лучше. Надо добиться того, чтобы рак стали воспринимать как хроническое заболевание — как недуг, с которым можно жить и состариться. Ведь именно так давно уже относятся к диабету», — таков лейтмотив высказываний специалистов.

Большие надежды ученые возлагают на targeted therapy — целенаправленное лечение болезни специальными препаратами, которые могут отличать здоровые клетки от раковых, в то время как традиционная химиотерапия уничтожает без разбору те и другие, что ведет к серьезным осложнениям. Открытие раковых стволовых клеток, способных выжить после облучения или интенсивного курса «химии», побуждает по-иному взглянуть на природу рака и найти новые пути борьбы с этим недугом, ну а прививки против некоторых форм рака способны с детства защитить человека от заболевания ими (об этом будет рассказано в следующих номерах).

Прогноз же на ближайшие десятилетия таков. К 2015 году targeted therapy достаточно широко войдет в обиход в ведущих онкологических центрах. К 2025 году традиционная химиотерапия станет достоянием прошлого. В специализированных клиниках можно будет с помощью генетических чипов подобрать наиболее эффективные лекарства в борьбе с раковыми клетками. К этому времени даже у больных, страдающих от тяжелых форм рака, — например, рака легких с метастазами, — останется в запасе шесть-семь лет жизни. Наконец, к середине XXI века благодаря генетическим тестам врачи научатся определять, какие разновидности рака могут угрожать тому или иному пациенту.

В медицине проходят те времена, когда лекарства назначались без всякого учета физиологии человека. А ведь даже любой инфаркт не похож ни на один другой. Фармацевты давно удивлялись, почему одни и те же препараты по-разному действуют на людей. Большинство медикаментов по-настоящему эффективно лишь для 30–40 процентов больных из числа тех, на кого они рассчитаны. Это связано с генетическими особенностями людей, их принимающих. Крохотные отличия в ДНК совершенно меняют усвояемость лекарств. Ежегодно тысячи человек умирают от побочных воздействий тех или иных препаратов. Еще чаще те оказываются просто неэффективны (обратная сторона этого феномена: для некоторой части населения вполне безобиден никотин, вот почему иные злостные курильщики, даже страдая от избыточного веса, преспокойно доживают до ста лет, вопреки предостережениям врачей).

Итак, когда медики пытаются создать лекарство, которое идеально бы подходило всем, оно не приносит облегчения немалому числу людей. До сих пор от пациента ждут одного: что его организм приспособится к тому, что ему предлагают. Революцию в медицине обещает новая ее отрасль — фармакогеномика. Чем лучше удастся выявить генетические дефекты, вызывающие болезнь, тем эффективнее можно подобрать лекарство. «В конце концов, у любого заболевания есть своя генетическая составляющая, даже если оно обусловлено плохой экологией», подчеркивают биологи. В ближайшие десятилетия появятся препараты, точно соответствующие профилю ДНК человека. Однако стоить они будут очень дорого.

Конечно, прогнозы не всегда сбываются. Полвека назад, в 1958 году, австралийский врач Фрэнк Макфарлан Бернет, будущий лауреат Нобелевской премии по медицине, предсказал, что уже к концу ХХ века человечество победит инфекционные болезни. На самом деле борьба только разгорается.

Фрэнк Бернет, например, не мог и подозревать о грядущей эпидемии СПИДа. А ведь всего за четверть века носителями ВИЧ-инфекции стали свыше 65 миллионов человек, из них 25 миллионов умерли (см. также «З-С», 11/06). При этом эпидемия даже не достигла своего пика. Специалисты ожидают, что в ближайшие десятилетия особенно тревожная ситуация сложится в Китае, Индии, России, Нигерии и Эфиопии — странах, где проживает более сорока процентов всего мирового населения.

Каждый день около 11 тысяч человек (по данным на 2007 год) заражаются вирусом ВИЧ-инфекции. По большей части это жители африканских стран, лежащих к югу от Сахары. При этом наблюдается массовая миграция врачей из Черной Африки в Европу и США. По словам шведского африканиста Хеннинга Мэнкелла (см. «З-С», 7/05), «уже сейчас в Манчестере больше врачей, выходцев из Малави, чем в самом Малави».

Почти 60 процентов инфицированных СПИДом в Африке — это женщины. «Если мы не улучшим их положение, — отмечает Мэнкелл в интервью журналу Spiegel, — то не сумеем справиться с катастрофой, не остановим эпидемию СПИДа. Все повседневные тяготы в африканских семьях лежат на плечах женщин, они обеспечивают семью всем необходимым, заботятся о ее пропитании, и в то же время никак не могут влиять на политику, проводимую в стране. Мало того! Они не вольны даже распоряжаться собственным телом. С их бесправием нельзя больше мириться».

Современные лекарства позволяют задержать развитие СПИДа на годы и, может быть, даже десятилетия. Вся проблема в том, что самые эффективные препараты очень дороги и недоступны для большей части населения тех развивающихся стран, где с особенной силой бушует эпидемия (по данным ООН, нужные препараты получает лишь треть больных). Возбудитель же ВИЧ-инфекции быстро привыкает к медикаментам — становится устойчив к их действию. По-видимому, этот коварный вирус никогда не удастся изгнать из организма человека, зараженного им. Длительное наблюдение за пациентами, принимающими лекарства против этой болезни, показывает, что через какое-то время вирусы могут практически исчезнуть из крови больного, но… они успешно укрываются в лимфатической системе. Полное излечение от СПИДа медики считают пока маловероятным. Лауреат Нобелевской премии, американский биолог Дэвид Балтимор отмечает: «Вирус ВИЧ-инфекции научился совершенно сбивать с толку иммунную систему человека. Поэтому, чтобы победить его, надо превзойти саму природу».

Остаются лишь профилактические меры, например, безопасный секс. И возможно, прививка. Работы над созданием вакцины против СПИДа ведутся почти четверть века. Многие специалисты были бы рады, если бы в их распоряжении появился препарат, который защищал бы от этой инфекции с эффективностью хотя бы в 40 процентов. По их расчетам, даже подобная «слабая» вакцина могла бы за полтора десятилетия спасти от заболевания СПИДом примерно 29 миллионов человек.

Пока же с горечью приходится признать, что страны «третьего мира» не могут рассчитывать на достижения современной медицины. Каждый год три миллиона человек умирают от туберкулеза, более миллиона становятся жертвами малярии. А ведь деле большинство больных можно было спасти. Но, увы, только богатые государства могут позволить себе развитие новейших врачебных технологий.