— Раз вы предпочитаете такой путь, Владимир, вам же хуже. Здесь, — указывает на открытую папку, — однозначно указано, что на ваш счет была зачислена крупная сумма. А зачислена она была как эквивалент внесенного для обмена золотого слитка. Вот только слиточек-то оказался того… при первичном осмотре не заметили, только в центральном хранилище вскрылось. Тут, конечно, банковский эксперт сплоховал, ну да этот вопрос решат уже с ним в рабочем порядке, а вы подпадаете под статью о мошенничестве и подделке. Окажись слиток с орденским клеймом, ваша статья была бы «фальшивомонетничество», что еще серьезнее, но даже и так…

Массаракш. «Рыжье» Нефтяника, за которое братки выкупили «самурай»!

— Золотой слиток действительно был, — отвечаю. — Только слиток этот не мой, я к нему даже не прикасался. Продал человеку машину. Не люблю таскать с собой крупные суммы, вот и попросил покупателя внести деньги прямо на мой счет в любой удобной ему форме. Покупатель принес золото, банк его принял. Ко мне-то тут какие претензии?

— Забавная история. А доказать сумеете?

— Сара там была, она может подтвердить.

— Сара? — заглядывает в папку. — А, ваша супруга? Сейчас с ней общается мой коллега, и если она скажет то же самое, это несколько улучшит ваше положение, однако показания жены и вообще любого близкого родственника — аргумент не слишком сильный.

Потираю подбородок. Ладно, призываем на помощь Перри Мейсона.

— Значит, надо опросить операциониста, который принимал золото. Не так много времени прошло, человек наверняка вспомнит, что получал он слиток не от меня. Покупателя могу описать, имени его, к сожалению, не знаю.

— А вот это вы зря, Владимир, — качает головой зампрокурора, — абы с кем дело иметь, не спрашивая документов…

— Николай Семенович, ну сами посудите, зачем мне его айдишка? Прямой обмен товара на деньги, если б речь там шла о паре-тройке сотен экю, никто бы в банк и не ходил…

— Я-то понимаю. Но в результате, кроме ваших слов и поддельного слитка, никаких улик в деле теперь нет. И что прикажете делать?

Что делать, что делать — работу свою выполнять. Не вам лично, товарищ зампрокурора, а вашим московским коллегам. Вот как-то не верю я, что достопамятные Нефтяник, Хомяк и Плафон, пускай я и не знаю номеров их идекарт, сумели избежать внимания московских правоохранителей. Не осуждены — верю, не находятся в розыске — тоже могу согласиться, а вот что вовсе не состоят в разработке и на учете — сильно сомневаюсь…

— Можно мне компьютер или мой лаптоп? Он в нашей «Ниве», в рюкзаке на заднем сиденье.

Явное удивление.

— Зачем?

— Составить подробные показания и описание. Уж простите, но ручкой на бумаге больше двух слов сто лет не писал, а так будет в разы быстрее.

Винничук усмехается.

— Надо же. Прогресс, итить его. — Ненадолго задумывается. — А что, в принципе могу пойти вам навстречу. Дело все равно в разработке у орденцев, мы так, «оказываем услугу», до их прибытия вам все равно куковать в обезьяннике, можете заодно и показания набросать, сэкономите людям время и силы. Служебный компьютер предоставлять, хотя бы и в аренду — слишком, пожалуй, а собственным, будучи под присмотром, вполне можете воспользоваться. Сейчас распоряжусь.