До границы Московского протектората добираемся по знакомой уже дороге часов за пять; затем сворачиваем на грунтовку среднеобычной разбитости, и вскоре после полудня впереди вырастает натуральная крепость. Двуглавая гора с бетонно-кирпичными надстройками, на вершине крутится решетка локатора, и — протираю глаза, — торчащие из колоколообразных башен орудийные стволы безумного калибра, направленные в сторону моря. С линкора «Миссури» их экспроприировали, что ли? Хотя, с учетом контекста — скорее с какого-нибудь крейсера Черноморского флота, заодно порезав таковой на металлолом. Береговая оборона по высшему стандарту. Вот интересно, в кого планировалось бить из этих дур, самые крупные здешние корабли, какие мне попадались, размером чуть поболе речного трамвайчика и навряд ли выдержат обстрел хотя бы из крупнокалиберного пулемета…

«Форт Скала», гласит указатель; до собственно Новой Одессы — шесть километров в объезд скалы. Туда и едем. На воротах дежурят обычные ментообразные морды, сдаем им айдишки на обычный аусвайс-контроль…

— Выйти из машины, руки за голову! — «дает петуха» сержант, целясь в нас из «сто четвертого». Сенсор стационарного сканера мигает тревожным красным.

Вопрос, какого черта тут происходит, озвучивать бессмысленно. Как и почему мы оказались в «красном списке», каковые личности подлежат немедленному задержанию, а при попытке сопротивления или бегства по ним без тени сомнения откроют огонь, — охрана периметра Новой Одессы по определению знать не может, не их уровень. Могут знать выше, но чтобы до разговора повыше дожить, прямо сейчас нужно вести себя тише воды и ниже травы…

Сара также просчитывает это и выбирается наружу без напоминаний. Сдаем оружие, добровольно и медленно, потом нас обыскивают; супруга переносит и эту процедуру, сухо предупредив:

— Будьте любезны, осторожнее, я на втором месяце.

— Там разберутся, — бросает в ответ мент, надевая «особо опасным преступникам» пластиковые американские наручники. Впрочем, с Сарой обошлись действительно любезнее, ей руки зафиксировали спереди, тогда как у меня — за спиной.

Пообщавшись с начальством по рации, нас запихивают в «буханку» и куда-то там везут. Потом выгружают, Сару ведут в один кабинет, меня в другой. Мариновать в КПЗ не стали, спасибо и на том.

За столом усталого вида товарищ «в штатском» — короткий неаккуратный ежик, рыжеватый с заметной проседью, легкие брюки, темно-зеленая тенниска. В кобуре на поясе старичок ТТ. Кабинет небольшой, мазгана тут никогда не было, в углу ненавязчивым фоном гудит вентилятор.

— Антон, снимите с задержанного наручники и обождите за дверью, — коротко распоряжается хозяин кабинета, раскрывая нетолстую папку.

Пластиковую полоску с меня срезают; разминаю запястья, вежливо киваю и жду, что скажут. Возмущаться произволом одесских властей пока подожду, нужна информация.

— Винничук Николай Семенович, заместитель прокурора Новой Одессы, — представляется собеседник. — А вы сотрудник Ордена, Щербань Владимир Игоревич, последнее на сегодняшний день место работы — база по приему грузов и переселенцев «Южная и Латинская Америка».

Хм. А ведь в Ай-Ди, едином местном документе, я фигурирую без отчества, как и в том орденском досье, которое сам видел. Не то чтобы это отчество было так уж трудно раздобыть, один запрос за ленточку — но ведь это, лишние телодвижения, которые Орден не очень любит, а в обход Ордена организовать я даже не очень понимаю как… Интересное кино.

— Ко мне обращайтесь без отчества, если не возражаете. Привык.

— Дело ваше. Так вот, Патрульная служба Ордена не далее как вчера объявила вас в международный розыск. Как вы полагаете, почему?

— Без малейшего понятия. Расскажете?

— Расскажу, конечно. В здешнем Уголовном кодексе не так много «особо тяжких» статей. Ваша — мошенничество в особо крупных размерах и подделка платежных средств, пострадавшая сторона, она же представитель обвинения — Банк Ордена. Власти Новой Одессы к вам претензий не имеют, насчет московских, которые формально над нами — сказать пока не могу, но выдать вас Ордену «головой» мы обязаны, разве только вы найдете для нас очень веские аргументы такого не делать. И желательно проявить оперативность. Доступно или разжевать?

Делаю глубокий вдох и медленный выдох. Нет, насчет «очень веских аргументов и пооперативнее» все понятно, если я «вотпрямщас» материализую на столе большую пачку экю, власти Новой Одессы сделают вид, что никакого красного сигнала на сканере не было. По крайней мере именно это мне и хотят сейчас сказать. Вполне доступно, да.

— Николай Семенович, я понятия не имею, о чем речь. Да, счет в орденском банке у меня есть, и последний раз я им пользовался пару дней назад в Москве. В среду днем, если быть точным. Снимал несколько тысяч наличными, сумма такая на счету имелась с изрядным запасом, никаких трудностей у операциониста не возникло.

Винничук поджимает губы.