– С вами все в порядке? – Баритон Реджинальда наполнился нежной заботой. – Вас словно что-то мучает.

– Разве? – Эбби попыталась собрать мысли воедино. – Да, действительно, скажите, а кто такой Людовик?

Реджинальд хмыкнул:

– Вы давно знаете Людовика, по крайней мере под псевдонимом Дови.

– О Господи! Вы имеете в виду, что это настоящее имя Дови?

– Людовик решил, что должен отрезать от себя прошлое, а с ним и имя, которое несет с собой саморазрушение.

– Но Дови никогда не…

– Бог с ним, с Дови. – Реджинальд придвинулся ближе и положил свою липкую розовую лапу на ее руку.

– Вы так прекрасны, Эбби, – проникновенно прогундел он, поднося ее руку к губам.

О, только не это. Такой жабе, как эта, она ни за что не позволит себя целовать. Она даже не будет ждать, пока подадут десертную карту.

Выдернув руку, Эбби быстро поднесла салфетку ко рту и вскочила.

– Благодарю за ужин, Реджинальд. К сожалению, мне пора.

Реджинальд побледнел.

– Как, уже?

– Пока. – Эбби улыбнулась ему ослепительной улыбкой и подозвала официанта: – Пожалуйста, пусть кто-нибудь вызовет мне такси.

– Но, дорогая, – Реджинальд схватил ее за руку, – что я такого сказал? Неужели я каким-нибудь образом обидел вас?

Отняв руку, Эбби двинулась к двери.

– Мне нужно домой, у меня голова разболелась – вот и вся причина.

Кафе «Жирасоль» располагалось на воде, и на улицу вел деревянный помост. К счастью, кругом было полно народу в этот ясный июньский вечер, и Эбби не грозила опасность еще раз пережить идиотскую ситуацию вчерашней ночи.

Реджинальд выскочил вслед за ней: