– Как его зовут?
– Ведь это означает «да», правда? Его зовут Реджинальд Блейк, и он тебе понравится. Позвоню ему прямо сейчас. Чао!
Эбби повесила трубку и только тут обратила внимание на то, что номер слесаря все еще виден на большом пальце. Выходит, душ, который она приняла, не смыл его.
Не давая себе отчет в том, что делает, Эбби заново обвела цифры на пальце черными чернилами. Вот так. Она наблюдала, как сохнут чернила, и в ее душе поднималась тревога.
То, что она сконцентрировалась на Зане, вовсе не беда – он действительно избавил ее от больших неприятностей. Вдобавок от него легко можно было потерять голову, так он был хорош. Наверняка в медицинских словарях есть описание того, что с ней происходит: какой-нибудь так называемый синдром…
Свидание на основе списка станет прекрасным способом, чтобы отвлечься от этой глупой, сводящей с ума страсти. Например, сегодня же вечером. Почему бы нет? Она хозяйка своей любви, а не наоборот. Кстати, свидание на церемонии открытия как раз может стать тем, что ей нужно.
Взгляд Эбби упал на календарь на столе. Зан Дункан, неужели это написала она?
Кофейные зерна в шоколаде, которые Нанетта положила ей, все еще горкой лежали в углублении крышки, и Эбби, вытряхнув их оттуда, бросила горсть в рот и стала с хрустом жевать.
Одни имеют маленькие удовольствия от жизни, другим приходится потрудиться, чтобы найти их, но и у тех и у других есть шанс. Так почему бы и ей не использовать этот самый шанс?
Глава 4
В спальне Марка было холодно, и Элани дрожала, пытаясь освободить запястья и лодыжки от шелкового шарфа, которым она была привязана к кровати. Это был ее самый любимый шарф, подарок Эбби, и ей не хотелось портить его, но Марк все равно разорвал его на части. Этот человек вообще не умел слушать.
Прошло уже полчаса с тех пор, как Марк оставил ее здесь и спустился вниз. Сначала она услышала, что он разговаривает по телефону, как ей показалось, по-испански. Потом услышала приглушенный звук включенного телевизора. Телевизора, Господи Боже! Она стала вырываться сильнее и попыталась закричать как можно громче. Что тяжело было сделать из-за шарфа, который кляпом затыкал ей рот.
Элани изо всех сил сдерживалась, чтобы не разрыдаться, но ничего не могла с собой поделать. Так было всегда, когда ей становилось больно и она чувствовала себя оставленной.
Слезы текли по щекам, заливая лицо, и она попыталась вытереть их о подушки. Ее нос распух. Какая милая картинка предстанет перед Марком, когда он наконец снова обратит на нее внимание.
Иногда женщине нужно перестать быть ненужной и воспользоваться шансом, ведь правда? Господи, неужели это она говорила такое?
Элани снова задергалась, пытаясь вывернуться так, чтобы свободно вдохнуть. С самого начала этой связи она пребывала в состоянии изумленного недоверия, но ни минуты, ни секунды она не ощущала удовольствия. Ей никогда не было спокойно с Марком. Никогда. Зато она всегда боялась его.
После долгих лет лечения Элани прекрасно понимала себя; она знала свои слабости и недостатки так же хорошо, как тыльную сторону ладони, но не совсем представляла, как их преодолеть. Она не должна бояться Марка, а она опять боялась всех: свою мать, своего начальника. Легче сказать, кого она не боялась, – разве только Эбби.
Элани почувствовала жалость к себе. Сейчас она лежит связанная, скрюченная, осмеянная и забытая в безвыходной ситуации, и никому нет дела до нее.
А ведь поначалу это была такая радость – наконец завязать интрижку, как любая нормальная женщина, и заниматься сексом после стольких лет томительного воздержания.
Около недели все шло просто отлично, но потом что-то странное появилось в их отношениях, что-то чужеродное. Оно возникло изнутри, но, как обычно, Элани не хотелось расставаться со своими фантазиями, и она просто ждала, когда их оторвут от нее, как бинты с подсохшей раны.