— Нам нужно вернуться к началу. Расскажите мне о плане Саманты.

Смахнув воображаемую пушинку с джинсов, Кейтлин принимается излагать:

— Э-э, в общем… В общем, Сэм пришла ко мне с бланками заявок на участие и всякой другой всячиной, загруженной из интернета, и сказала, что хочет участвовать в этом прогоне, а также спросила, не хочется ли мне подложить свинью госаппарату и наживающимся на системе слежки за их вторжение в частную жизнь и негласное влияние на формирование общественного мнения. Вот, собственно, и все. Если б вы меня знали, то поняли бы, что это вопрос риторический. Вообще-то я такие вещи ненавижу лютой ненавистью, так что спросила: «Неужели?» — потому что люблю свою страну, то есть по-настоящему люблю, мистер Бакстер, люблю такой, какой она могла бы и должна быть, — в смысле, не такой, какая она сейчас и к какой летит на всех парах. Я люблю идею этой страны. Но государство вытворяет такие ужасные и идиотские вещи, такое безмозглое убогое отстойное дерьмо, против которого я на протяжении всей своей жизни протестовала или пыталась протестовать, писала письмо за письмом, но они ничего не изменили ни на сраную йоту.

Она со всхлипом втягивает воздух, потому что в запале забыла, что надо дышать.

— И только не начинайте мне про «Уорлдшер» и про вашу клоунскую парочку. В общем, я сказала «да», и мы составили план, вот и все. Было очень волнительно, потому что мне пришлось заниматься закупкой телефонов, и просить друзей взять их, и одалживать всякие штуки вроде карт и, — она взмахом руки обводит интерьер, — хижин. Конечно, все деньги дала Сэм, и мы все тщательно обговаривали каждый день, пока она не уволилась с должности медсестры и не переехала в мою квартиру и покрасила волосы, а я взяла в библиотеке все скопившиеся дни отпуска и приехала сюда инкогнито на автобусе, а Сэм позаботилась, чтобы тут меня ждала масса еды, книг и вещей. Вообще-то я очень славно провела здесь время, потому что предпочитаю быть с миром наедине. Только что закончила читать «Пятьдесят оттенков серого» и «Капитал» от корки до корки. Все мы рабы — по сути, содержание обеих книг сводится к этому. — И она заливается долгим смехом.

Когда веселье этой новоявленной Кейтлин идет на убыль, Эрика подается вперед. Она и вполовину так не раздражена, как Сай.

— Кейтлин, мне хотелось бы думать, что я могла бы помочь убедить вас в том, что мы делаем чрезвычайно важное дело.

— Вообще-то я думаю, что важно противодействовать любой организации, желающей собирать информацию обо всех и вся и присваивать ее навсегда. — Кейтлин пожимает плечами. — Ведь именно таков ваш образ действий, нет? В вашем старом добром ЦРУ… Между прочим, я как раз цитирую вашего же Гаса Ханта[59], из его речи две тысячи тринадцатого года. Она есть на «Ютьюбе». Простите, но фу-у-у-у…

Эрика ловит себя на том, что поневоле очарована этим эксцентричным проводом под напряжением, гудящим от обид больших и малых, очередной личностью, претендующей на роль законодателя, да только лишенной власти.

— Боюсь, я не могу одобрить какую бы то ни было частную компанию, наживающуюся на алгоритмическом накоплении и распространении нечистоплотной информации, изрядная часть которой получена за счет спланированной дезинформации, расщепляющей нашу общую реальность, отравляющей общественное сознание и парализующей демократическую политику, — присовокупляет Кейтлин. — И с какой целью, люди? С какой целью? Чтобы создать расстрельный полигон для правды, тем самым провоцируя насилие и смерть по пути к окончательному принесению демократии в жертву соглядатайскому капитализму и подталкивая нас всех к Армагеддону? Нет, мэм. Пожалуй, я такое не одобряю. А кстати, вы знаете, что это реальное место? В смысле, Армагеддон. Это на севере Израиля. Наверное, цены на жилье там ниже плинтуса… Ах да, а то, что мы тут сделали — хижина, мы с Сэм, все прочее, — совершенно законно, на случай, если вам любопытно. Мы читали присланные вами соглашения. Я подписала бумаги, гласящие, что вы можете заглядывать в мои данные, так что я чиста, и она тоже. Пожалуй, то, что я говорю, по сути, сводится к тому, что вы можете идти на хер.

Сай как-то не рвется сказать хоть слово, так что Эрика вступает снова:

— Что ж, у меня складывается понимание ваших принципов, Кейтлин. Спасибо, это полезно. Но не можете ли вы поведать нам больше о Саманте? Как я понимаю, она разделяет ваши умонастроения по поводу… того, что мы делаем?

Кейтлин игнорирует этот вопрос, уже мысленно улетев далеко-далеко.

— А еще я выучила периодическую таблицу Менделеева, пока здесь сидела. У меня была такая уйма времени! Это вечно торчало в моем списке дел с той самой поры, как моя подруга в первом классе выучила ее всю назубок. Хотите послушать? Водород, гелий, литий, бериллий, бор, углерод, азот, кислород, фтор, неон, натрий, магний, алюминий, кремний, фосфор…

Эрика пытается перебить.

— Сера, хлор, аргон…

— Миз[60] Дэй, ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ!!!

Повышение голоса срабатывает. Прервав свои словоизлияния, Кейтлин смотрит на Эрику — видимо, предпочитая не смотреть на Сая.

— Миз Дэй? Давненько меня никто так не называл. Я не замужем… Ах, какая ж я дурочка: вам же все обо мне известно, полагаю. Так и не нашла родственную душу. А теперь? Ни шанса. Растеряла всю свою красу, которой и раньше-то не блистала. Так и не встретила любовь, не то что Сэм и Уоррен. На чем я остановилась? Ах да… Калий, кальций, скандий, титан, ванадий… Такой ужасный удар для Сэм, когда он, ну, знаете… Чудовищный… Хром, марганец, железо, кобальт, никель, медь, цинк, галлий, германий… Исчез как не бывало. А что после германия?.. Ну вот, забыла. Выдохните, я просто дурака валяю. Я в порядке. Психически устойчива…

— Довольно! — орет Сай. — Вам был задан вопрос! Вы должны отвечать. И, кстати, могу сказать вам прямо сейчас, что вы гроша ломаного из призовых денег не увидите. Вы — то бишь ваша подружка — дисквалифицирована. Бета-тест закончен.