– Не вирсанов, – кратко ответил великан.

Теперь вой раздался совсем рядом. Этот звук, будто острый нож, отделил мысли от поступков. Сейчас хотелось лишь бежать. И тут из заунывного хора, истерически хохоча, выделился один голос.

– Это не вирсан.

– Мерлог?

– Так далеко на юг от Барьера? Ну, может быть, но я еще не встречала того, кто бы считал, что быть мертвым – смешно.

– Это не мерлог, – сказал Марк. – Встань позади меня.

Джейм отступила на шаг, приблизившись к пропасти, и потянулась к ножу, всегда заткнутому за голенище правого сапога. Пальцы прикоснулись к обрывкам кожи. Проклятие. Клинок, должно быть, выпал во время нападения детеныша. Она стащила лоскутья вовсе, чтобы не наступить на них, и в одном чулке встала на снег. Мороз тут же до боли пронзил ступню.

Вершина пирамиды пришла в движение – стая вирсанов добралась до нее. Луну опять закрыли набежавшие тучи, выплюнув новую порцию снега, и Джейм больше не видела холма. Жур прижался к колену, возражая против потери их общего зрения.

– Плохо, что тут нечего поджечь. – Марк вглядывался во тьму. – Немножко огня, вот что нам нужно.

Джейм замерла, потом упала на колени и принялась яростно рыться в обоих мешках. В своем она нащупала сломанный меч с полустершейся эмблемой на эфесе, кольцо и нечто теплое, но не обратила на эти вещи внимания в поисках чего-то более пригодного для нынешних нужд.

– Мои запасные штаны – это не совсем то, что я имел в виду. – Кендар скептически осмотрел тряпки, которые Джейм лихорадочно раскладывала полукругом вокруг них. – Все это не будет гореть долго.

– Лишь бы добыть немного золы. Я попробую разжигающее заклинание.

– Осторожнее. Вспомни, что случилось, когда ты последний раз имела дело с тестигонской магией.

Джейм передернуло. В начале ее пребывания в «Рес-аб-Тирре» Клепетти испытывала ее кулинарное мастерство, вручив кусок сырого теста и книгу домашних заклинаний. Да, хлеб поднялся и зарумянился, но, когда Клепетти разрезала буханку, они обнаружили, что корочка поднялась оттого, что внутри выросли какие-то недоразвитые внутренние органы. После этого Джейм не связывалась с колдовством. И сейчас, волнуясь, она вызвала в уме заклинание, которое вдова твердила каждое утро, чтобы разжечь из старой золы новый огонь.

– Слушай, – внезапно сказал Марк.

– Я ничего не слышу.

– Они подбираются молча. Сейчас или никогда, женщина.

Джейм поспешно выбила из кремня искру. Одежда разгоралась отвратительно. «Кажется, я никогда еще не делала ничего настолько глупого», – подумала Джейм и произнесла магическую формулу.

Тотчас же их окружило облако дыма. Кашляя, ничего не видя, Джейм услышала возглас Марка, затем что-то шмякнулось оземь. Из мрака вылетел вирсан и тяжело приземлился у ног. Он зарычал, подобрался для прыжка, но тут из ужасной раны, нанесенной секирой Марка, хлынула кровь и вывалились кишки. Джейм смотрела на тварь. Жесткая белая шерсть на спине зверя тлела.

В дыму, казалось, барахтается неисчислимое множество сталкивающихся тел. Секира свистела где-то над головой, оставляя за собой сверкающие дуги, в ней самой отражалось что-то вроде факелов. Колдовской круг, несомненно, воспламенял все, что в него попадало. Джейм отступила от горящего вирсана. Неужели эти существа настолько примитивны, что даже не осознают, что они в огне?