Такого в своей жизни Эл ещё не встречал, поэтому интерес перевесил осторожность. И в тот момент, когда он был всецело поглощён наблюдением за происходящим вокруг, его настигли преследователи. Тупой удар длинной жерди в спину повалил Эла в глубокий снег. Затем последовали новые удары, но шерсть смягчила их, поэтому боль была терпимой. Однако под градом новых ударов он уже не смог подняться на ноги и вырваться из кольца окруживших его маленьких охотников.
- Всё, Эл, ты проиграл! Я первая тебя догнала! Теперь твои клыки достанутся мне для амулета! - Кора, самая младшая из стайки учеников шамана Бамбу, обутая в унты из меха Ревуна, наступила ножкой на его хвост, победно потрясая длинной жердью. Девочка улыбалась, явно довольная своим превосходством над поверженным Элом-Клыкарём - самым грозным зверем в округе. Остальные дети также скакали вокруг клыкастой добычи, криками выражая восторг по поводу своей победы. Вскоре на поляне появился и сам Бамбу. Несмотря на возраст, старик двигался достаточно проворно. Седые волосы развевались на ветру. На поясе висел настоящий охотничий нож из какого-то блестящего гладкого камня, остро заточенного, и мерцающего тусклым лунным сиянием в свете ранних сумерек. В правой руке он держал длинный деревянный посох с острым каменным наконечником. Посох был очень старым, как и сам Бамбу. Он достался ему в наследство от прежнего шамана, имя которого никто в их племени уже не помнил, так как никого не было старше Бамбу. А сам старик получил этот посох ещё в свои молодые годы.
Подбежав к поверженной добыче, Бамбу дёрнул за хвост и поднял старую шкуру Клыкаря, под которой укрывался Эл - мальчик шести лет, укутанный в такие же лохмотья из звериных шкур, как и окружившие его маленькие охотники. Снова став человеком, Эл перестал слышать подземный рокот, однако чувство тревоги по-прежнему не покидало его.
- Молодец, Эл! Я видел, как тебе удалось слиться с духом зверя, чью шкуру ты надел. Уметь становиться зверем - хороший навык для охотника. Настоящий охотник должен знать, что чувствует его добыча, иначе он не сможет угадать её намерения и сам станет добычей. Кроме того, настоящий охотник понимает, что все существа - части единой природы и дети одного Большого Мира. Съедая мясо зверя, человек частично становится зверем, и этот зверь затем становится частью того, кто его съел. Потому что весь Большой Мир - это одно гигантское животное, а мы все - частицы мяса в его бесконечно огромном брюхе.
Старик оглядел своих учеников, будто пытаясь убедиться в том, что его слова достигли цели и прочно засели в маленьких умах этих будущих охотников и наследников всего того, что донесли им из прошлого он и множество поколений других шаманов до него. Затем старик повернулся к Элу и спросил:
- Однако Эл, ты дал себя догнать и победить на этой поляне. Почему ты остановился здесь?
- Бамбу, я почуял нечто! Все звери в лесу слышат это. Запах опасности выгнал мелких зверей и птиц из их убежищ. А ещё я слышал подземный гул, будто где-то там в земле бьют в огромный барабан!
Бамбу внимательно выслушал Эла и огляделся, кидая быстрые короткие взгляды по сторонам и смешно втягивая воздух в растопыренные морщинистые ноздри, как бы пытаясь услышать то, что почуял Эл. Затем он подхватил шкуру Клыкаря и сказал всем:
- Нам надо поскорее вернуться назад, чтобы предупредить людей об опасности. То, что услышал Эл, предвещает большую беду. Тот гул издаёт Гаумпа - старший сын Ваалгара, повелителя Солнца. Некогда он помогал отцу создавать Мир, который нас окружает. Но, когда всё было создано, Гаумпа решил, что он вправе всё разрушить. Тогда мудрый отец просто отвернулся и удалился от нашего Мира. Стало холодно, а Гаумпа спрятался глубоко под землю. Иногда он выходит оттуда на поверхность, чтобы обратиться к отцу с просьбой о прощении, но Ваалгар ушёл так далеко, что не слышит его мольбы. И тогда Гаумпа в гневе сотрясает землю, валит деревья, рушит горы и затем опять уходит глубоко под землю, чтобы бродить там по своим огромным тёмным пещерам.
С широко раскрытыми глазами, разинув рты от испуга, дети стали оглядываться по сторонам, пытаясь обнаружить признаки надвигающейся беды, о которых рассказал Эл. Некоторые смотрели себе под ноги, с ужасом осознавая, что земная твердь в любой момент может выпустить ужасного Гаумпу. Тут один из мальчиков вздорно поднял подбородок и спросил Бамбу:
- А почему мы должны верить всему, что привидится нашему выскочке Элу?
Мальчика звали Калгу. Он был на год старше Эла и постоянно боролся с ним за лидерство в их детской ватаге. Эл старался не реагировать на его постоянные подколки и выпады, однако казалось, это ещё больше заводило Калгу, пытавшегося, во что бы то ни стало подчинить себе этого упрямого малыша. Бамбу знал об этом, но предпочитал не вмешиваться, пока дело не доходило до драки, полагая, что достойный соперник пойдёт Элу только на пользу. Он повернулся и спокойно ответил:
- Ну во-первых, то что увидел Эл теперь видно и мне. А во-вторых, ты можешь не любить своего товарища, однако должен доверять ему, когда вы охотитесь вместе. А теперь все бегом за мной! Старшие замыкают группу!
Дети пристроились за высокой фигурой Бамбу и гуськом засеменили в надвигающихся сумерках через заснеженный лес обратно по своим следам.
* * *
Племя жило в нескольких пещерах, уходящих вглубь обрывистого скалистого берега, под которым когда-то протекала полноводная река. Она то и вымыла пещеры в камне. Однако всеобщее похолодание заморозило источник высоко в горах, и река сперва сильно обмелела, а затем и вовсе исчезла, превратившись в ледник на дне извилистой ложбины. Противоположный берег был пологий и в течение долгих морозных лет превратился в плоскую заснеженную равнину с выступающими кое-где бугорками кустов и низкорослых деревьев. Такое природное окружение позволяло людям, обитавшим в пещерах, укрываться от холодного северо-западного ветра и видеть как на ладони все подступы к их жилищу. Попасть в пещеры можно было только со стороны замёрзшей реки, взобравшись по отвесным скалам. На вершине скалистого обрыва над пещерами уже многие годы нависала заснеженная кромка ледника, который с каждым годом становился толще и выступал всё дальше над краем обрыва. Никто из ныне живущих обитателей пещер не помнил, как давно их предки поселились тут. Однако Бамбу частенько рассказывал, что в старые времена их предки жили на равнинах в убежищах из ветвей и звериных шкур, а воздух был тёплый, как дыхание костра, и вокруг водилось множество диковинных зверей и птиц. Были даже такие звери, которые водились в воде. А вода в те давние времена якобы была повсюду в огромных количествах. Но если честно, мало кто ему верил, так как невозможно развести такой огромный костёр, чтобы изо льда натопить такое количество воды. Да и сколько надо слепить горшков, чтобы после этого её куда-то разлить. Однако ни у кого не было другой версии описания прошлого, а за повседневными заботами у людей совсем не было времени придумывать что-либо новое. Поэтому один шаман передавал другому описание прошлого, взяв клятву передать это своим ученикам, ничего не отнимая и не добавляя. Долгими тёмными вечерами, сидя у костра, шаман племени рассказывал детям то, что услышал от своих предшественников-учителей, пытаясь следовать данной клятве, хотя порой даже он сам не понимал некоторых вещей из сказанного. Однако на то они и есть священные предания прошлого, чтобы быть запутанными и не совсем понятными для обычных охотников и их семей, цепляющихся за жизнь в этом суровом и холодном Мире.
Была в племени ещё одна неординарная личность - пачкатель Агуа. С самого детства он был увлечён тем, что пачкал углём всё, что ему попадалось под руку. В детстве ему частенько доставалось за размалёванные шкуры и перепачканные углём горшки. Став взрослым, он стал уходить вглубь пещер и чёркать углём по стенам, изображая фигурки людей и животных, пытаясь запечатлеть сцены из жизни племени. А иногда, вдохновлённый рассказами Бамбу, он пытался превратить сказки шамана в изображения на холодных каменных сводах. Однажды кто-то разбил горшок с водой на глинистом полу одной из пещер. Агуа проходил мимо и обратил внимание на то, что пол пещеры вскоре стал рыжевато-жёлтым от следов тех, кто ступил в грязную лужу. Агуа наскрёб размякшей рыхлой глины из лужи и попробовал пальцем запачкать некоторые детали рисунков. Когда глина подсохла, изображения на серых стенах преобразились и заиграли ярко-рыжими и жёлтыми красками. С этого дня Агуа начал экспериментировать со всем, что ему удавалось размазать по стенам. После эксперимента с фекалиями его чуть не выгнали на равнину. Однако со временем он нашёл в округе множество оттенков глины и мягкого камня, замешивая всё это на воде и смоле деревьев, и заваривая небольшими порциями на костре. Иногда в некоторые краски он добавлял кровь животных, убитых на охоте, отчего краски становились вязкими и хорошо впитывались в стены, навечно застывая в виде бурых почерневших фигур охотников, зверей и окружающей природы.
Никто из взрослых членов племени не воспринимал всерьёз чудака Агуа и его странное увлечение. Однако Бамбу нашёл в этом много полезного для своей миссионерской деятельности и убедил старейшин не препятствовать Агуа в его тяге к творчеству. Ему даже удалось добиться для Агуа особого статуса, освободив того от охоты и прочих обязанностей, имевшихся у каждого взрослого члена племени. В конце концов все махнули на Агуа рукой, воспринимая скорее как чудаковатого помощника Бамбу, изображающего сцены из рассказов о далёком прошлом, а также создающего наглядные пособия по тактике и стратегии охоты на различных животных, с помощью которых Бамбу воспитывал маленьких воинов и охотников.
Однажды на жителей пещер напала стая волосатых диких людей. Никто не знал, откуда они пришли. Скорее всего, их пригнал усиливающийся холод из-за дальних гор на севере. Обитателям пещер удалось отбить внезапную ночную атаку, но враг засел в лесу неподалёку, не позволяя охотникам выйти на промысел и делая вылазки к пещерам по ночам. Тогда воины собрались в самой большой пещере, чтобы решить, как им прогнать чужаков. Все поняли, что без хорошо спланированной атаки им не одолеть злобных и кровожадных пришельцев, которые засели в кустарнике на равнине и на деревьях в лесу. Имея преимущество в численности, жители пещер проигрывали противнику в тактике лесных сражений, когда пара-тройка вражеских воинов, укрывшись в кустах и на деревьях, могла убить десятки воинов, действуя из засады. И тут выступил Бамбу и предложил провести разведку сверху, с ледника. По его совету наверх послали небольшой отряд самых зорких охотников, с которыми пошёл Агуа. Отряд просидел весь день, наблюдая за перемещениями противника, в то время как Агуа зарисовал на нескольких шкурах план равнины и прилегающего леса с обозначенными местами вражеских засад. Затем отряд вернулся в пещеры и был разработан план внезапного нападения на места скопления противника согласно рисункам Агуа. Жители пещер подметили, что наибольшую активность пришельцы проявляют после полудня и по ночам, отсыпаясь затем в утреннее и дневное время. Поэтому было решено выступить во второй половине ночи в предрассветных сумерках. Застигнутые врасплох в своих укрытиях, враги даже не успели осознать, откуда пришла смерть. С десяток уцелевших дикарей в страхе разбежались по окрестным лесам, где вскоре стали добычей Ревунов и Клыкарей.