Что и говорить, фонтан необычный, ничего подобного я раньше не видел. Он окружён несколькими кольцами пешеходных дорожек с систематически расставленными скамейками, на одну из которых присаживаются Андромеда и Ремус. Сириус со Снейпом внимательно осматриваются, а я перевожу время на наручных часах: одиннадцать часов пятьдесят три минуты. Лёгкие сжимаются от волнения и лёгкой тревоги, я вдыхаю полной грудью и медленно выдыхаю, наивно надеясь, что это поможет. Как бы я себя ни готовил, как бы ни уговаривал, ничего не поделаешь с чувствами, потому что настал самый важный момент в жизни, когда решается всё. Не только моя судьба, но и судьба других людей зависит от этой ночи, и я молю Мерлина, чтобы мы дожили до утра.

Ровно в полночь мы замечаем пять человек, приближающихся к фонтану и явно выбивающихся из общей массы хотя бы потому, что практически все, в отличие от нас, одеты в чёрные мантии. Поразительно, но никто не обращает на них внимания, словно Туринские жители привыкли к подобным явлениям. Учитывая магическую славу города, собравшего под своим крылом разнообразные эзотерические школы, такое равнодушие вполне возможно.

Ещё издалека узнаю Реддла во главе группы, Беллатрису по роскошной копне волос, развевающихся на ветру, Барти по характерной походке и неизменному чёрному пальто, и чету Малфоев, идущих по левую руку от Тома. Андромеда и Ремус встают со скамейки, и мы, не сговариваясь, выстраиваемся в одну линию, сжимая палочки в карманах. Реддл и Пожиратели останавливаются в четырёх шагах, в точности копируя расположение, и я мысленно помечаю: ну что ж, пять на пять, силы равны. Хотя Том наверняка держит где-то неподалёку немалочисленную группу Пожирателей, как и мы - мракоборцев.

Усилившийся ветер ударяет им в спину, шевеля пряди волос и раздувая полы мантий, и заставляет нас прищуриться.

- Я пожелал бы доброй ночи, но, боюсь, это будет неуместно, - произносит Реддл с неискренней улыбкой вместо приветствия и сразу переходит к делу. - Что ж, не будем тянуть время.

Не утруждая себя дальнейшими объяснениями, он поворачивается лицом к фонтану, а Пожиратели, как по сигналу, вырисовывают кончиками палочек спирали в воздухе. В следующий миг не я один чувствую, как тепло, разбежавшееся в стороны, касается лица.

- Конечно, маскирующие чары, - вполголоса шепчет Ремус, когда Том приближается к фонтану в сопровождении Пожирателей, и мы двигаемся следом. Остановившись на безопасном расстоянии, я переглядываюсь с сосредоточенным Снейпом и смотрю на то, как Реддл медленно ведёт палочкой, будто разрезая воздух по горизонтали. В эту же секунду земля под ногами начинает глухо вибрировать, по воде в бассейне идёт крупная рябь, и люди, беззаботно идущие мимо, совершенно не замечают того, как раздвигаются камни, служащие бортиком. Забыв про осторожность, я делаю шаг вперёд, восторженно глядя на то, как в воде образуется воронка, вскоре расширившаяся до прямоугольника: дно бассейна в этом месте опускается вниз, трансформируясь в ступени, омываемые стремительными потоками уходящей воды. Не я один заворожен зрелищем: и Сириус, и Андромеда с Ремусом приближаются к бортику, оставшемуся нетронутым, даже на лице Снейпа, впервые наблюдающего подобное, появляется неподдельный интерес.

- Ну и ну, - едва слышно шепчу под нос, отступая назад, и шевелю пряди волос на затылке - так, как всегда делаю, видя что-то из ряда вон выходящее. Пальцы замирают, когда я обнаруживаю Барти совсем рядом: если протянуть руку вбок, можно дотронуться до его плеча. Такое неожиданное соседство сбивает ровный ритм дыхания, стоит Краучу заметить внимание к своей персоне. Прежде неотрывно наблюдавший за чудесами, которые творит Реддл, он поворачивает голову в мою сторону. Крайне серьёзная маска тает, уступая место…нет, не самодовольству или, что ещё хуже, неприкрытой порочности во взгляде, от которой у меня мурашки бегут по спине. Барти выгибает уголок губ в предвкушающей улыбке и как-то по-особенному смотрит на меня, недолго, секунды три, но это - осмысленный взгляд, лишённый привычного безумия. Только трезвый ум и тёплая искра лукавинки, вспыхнувшая сильнее после того, как Пожиратель подмигивает мне. Но вот серьёзность возвращается на законное место, приправленная щедрой порцией высокомерия, Барти отворачивается, а мне остаётся только быстро моргать, гадая, не было ли произошедшее результатом буйной фантазии. Если бы я не знал Крауча и всего того зла, что он совершил, то подумал бы…

Кто может подтвердить, что я его вообще знаю?

Реддл опускает палочку, и я, будто опомнившись, заглядываю туда, где оформились настоящие ступени, ведущие глубоко под землю. Водная гладь в бассейне вновь спокойна, она чудесным образом задерживается возле каменных стен, ограничивающих лестницу.

- Прошу следовать за мной, - Том выдерживает паузу, смерив нас величественным взором, и первым ступает в узкий проход. За ним следуют Беллатриса и Барти, Нарцисса и Люциус останавливаются по обе стороны от лестницы, и волшебница делает приглашающий жест рукой:

- После вас, - мелодичный голос возвращает меня на порог Малфой-мэнора, но я отгоняю воспоминание и следую за Снейпом. Остальные не отстают ни на шаг, Малфои идут в конце. Вытягиваю шею, заглядывая за плечо профессора, и обнаруживаю непроглядную тьму впереди. На кончиках палочек поочерёдно вспыхивает холодный свет Люмоса, а последняя ярко-фиолетовая вспышка за спиной заставляет обернуться.

Сердце пропускает удар и срывается вниз, когда вижу запечатанный проход. Сглотнув, я встречаю встревоженный взгляд Ремуса, идущего позади и так же осознавшего, что мы только что оказались отрезанными от внешнего мира.

Слуха достигает гулкое эхо шагов идущих впереди волшебников, возможное лишь в просторном помещении, которое вскоре отрывается взору. Разница между чрезмерно узким проходом и тем, где мы оказываемся сейчас, весьма ощутима, и я искренне рад этому. Пещера, освещаемая множеством факелов на стенах, оказывается пуста, поэтому большая круглая дверь, темнеющая на дальней стене, мгновенно притягивает взгляд.

Дверь, за которой кроется неизвестность.

Глава 36

Сознание неторопливо возвращается ко мне, перед глазами всё ещё мелькают белые вспышки, не исчезающие, как часто не моргай, и пока я прислушиваюсь к переменчивым ощущениям, в голове проплывает череда воспоминаний. Вот круглая дверь, тихо лязгнув замками, отъезжает в сторону, я иду вслед за Реддлом, который велел всем оставаться снаружи, и Орден нехотя, но подчиняется. Дело в защитных чарах, через которые может пройти лишь Том…ну, и я с частью его души. Помню предвкушающий блеск в его глазах, когда наши взгляды пересекаются в отражении большого, выше человеческого роста, зеркала. От крестража веет холодом, но, возможно, это всего лишь лёгкий ветер, прилетевший из круглого окна в центре купола. В моём видении оттуда лился яркий солнечный свет, но, стоя плечом к плечу с Реддлом, я вижу кусочек чёрного неба с тускло мерцающими звёздами.

Заметив блеск лезвия кинжала в неровном свете факелов, освещающих круглую площадку, едва успеваю подумать о том, что всё идёт не так, как было запланировано. Закатав рукав мантии, Том без предупреждений делает надрез на середине предплечья, а я не сразу догадываюсь, что контакт нашей крови, сопровождённый магией, способен разрушить единственную защиту, не позволившую умереть после Авады Кедавры.

- Мы так не договаривались! - восклицает Ремус, бросившись к входу в зал, но резко останавливается в проёме, ведь любой, кто переступит порог помещения, будет мгновенно убит.

Не обратив на волшебника ни малейшего внимания, Реддл требовательно смотрит на меня, и я понимаю, что не имею выбора. В голове звучит голос Тома из видения: «Никто не может войти сюда», и на ум приходит закономерный вопрос: смогу ли я выйти, когда лишусь части чужой души?