— Вас что же, ищут?

— Полагаю, да.

Доктор побледнел:

— О, как неосторожно было прийти сюда! Вас могли видеть все: извозчики, дворники, полицейские информаторы…

— Признаться, на это я и надеюсь.

— В каком смысле?

— Извозчик, который меня подвозил, вероятно, доложил своему полицейскому начальнику о странном офицере. Тот сообщил наверх. Естественно, люди министра полиции легко меня опознают: не так много лейтенантов восьмого конно-егерского полка Рейнской армии сейчас находятся в Париже. Но полиция будет молчать как рыба, поскольку формально я продолжаю сидеть у них в застенках, хотя и числюсь за военной разведкой. Не могу отказать себе в удовольствии понаблюдать, как наглецы полковника Ландри роют носом землю, пытаясь выяснить, куда я пропал.

— Все равно, находиться здесь опасно!

— Доктор, это я понимаю не хуже вашего. И не планирую тут задерживаться.

— Но вы оплатили…

— Неважно. Если полицейские ищейки уже пронюхали, где я, вряд ли они станут излишне суетиться, чтобы не привлечь внимания конкурентов. Они будут думать, будто я собираюсь остаться тут надолго, переждать грозу.

— А разве не так?

— Ни в малейшей степени. Но мне необходима ваша помощь. Прежде всего, я хотел бы кое-что узнать.

— Все, что смогу.

— Говорит ли вам что-нибудь имя «Метатрон»?

— Это перст Божий, мне доводилось заниматься теологией.

— Я говорю о человеке или организации, имеющей подобное название.

— Увы, мне о таких ничего не известно.

— Печально, чертовски печально. Тогда поставим вопрос иначе: что вам известно о дофине Людовике, или, как его порой называют, короле Людовике XVII?

Франуса Л’Ориоль инстинктивно оглянулся, точно выискивая шпиона, притаившегося за кроватью: